Аномалия
Вот ты вроде бы якут, а глаза, почему зелёные?
Говорю же аномалия, однако Да и вообще Керенский мой прапрадед.
Шютка, да?
Это у него доллар отсвечивает.
Разумеется Вот, друг мой старинный, погибший, Герасимыч, тоже рассказывал, паровоз тудыть. Валялся он в том госпитале года два назад. А ему про этот случай один унылый солдатик из соседней палаты рассказал. А было так
В маленькой палате, на два места, было две кровати
И было на двух кроватях два немощных больных человека
Безусловно Солдатики молодые. Раненые, неходячие. Оба вованы. Один у окна покоился, сапёр, где-то на Трестовской подорванный, а другой, из Джейраха, у голой стены. И что делается за окном, соответственно видит только один из них, потому как постоянно край замусоленной плотной шторы в руке теребит и в окно смотрит. Тому, который у стенки, хоть всю портьеру открой, всё-равно ничего не видно, ракурс не тот.
Делать сутками нечего, солдатик у стенки и просит рассказать сапёра, что там, на улице, видно.
Который у окна, давай заливать, какая красота кругом, яблони цветут, коты на зелёной травке дерутся, облачка по синему небу плывут. Солнце почему-то не красное или желтое, а белое. Санитарочке ветерок халатик задрал, а в руках у неё вёдра и поправить халатик не может. Вертится на месте и всё.
И так каждый долгий день подобные комментарии по поводу Божией благодати и происходят.
Ну, у того, который у стенки, от тоски и зависти аж сон пропал, аппетит исчез, есть-пить не может. Почему, думает, не он первым в палате очутился. Сейчас бы любовался радугами да лужами да изредка рыжую медичку вызывал бы, глаз лишний раз порадовать да утку подсунуть.
Как-то ночью просыпается от шума, сосед у окна хрипит, выгибается: «Гоша, Гоша Приеду я к тебе» До кнопки дотянуться не может, пальцем тычет мимо. А тот, у стенки, нет чтобы свою кнопку нажать, молча накрылся одеялом и отвернулся.
Утром умершего из палаты вынесли. Боец, который у стены, с помощью медсестёр перекладывается к окну. Штору приподнимает, а там всё окно кирпичами заложено.
Стенка глухая!
Ни просвета!
Парень в ударе: «Когда окно заложить успели?», «Да года два уже», «А что же этот-то заливал?..», «Да он слепой от контузии был, знаем мы про него, всё хотел, чтоб легче всем было»
ЭПИЛОГ
А сейчас, предельно честно и откровенно,
сложившуюся ситуацию обрисует не нуждающийся в представлениях, второй заместитель руководителя объединённой группировки войск по Северному Кавказу полковник Нрдт. Прошу Вас, товарищ полковник, И нагло суёт микрофон прямо в рот официальному лицу.
Опешивший полковник тактично микрофон отодвигает:
Без комментариев! И без каких-либо видимых усилий продолжает производить впечатление крайней степени озабоченности и таинственности, наблюдая за погрузкой-разгрузкой военно-транспортного самолёта.
Спасибо Нвий Нхович. И, убрав артикуляцию, Лёша, выключай!
Задумчиво, по сложившейся профессиональной привычке, продолжает бубнить:
Итак, мы выяснили мнение высшего руководства, теперь, я надеюсь, всем всё понятно. Наконец-то обстановка полностью прояснилась. О, Лёша, врубай! Опять включает артикуляцию, Вот мы наблюдаем выгрузку какого-то отряда, интересно, из какого они региона?
Энергично волоча за собой на кабеле бригаду звуко и видеооператоров, переходит к следующему, подающему надежды, перспективному сюжету.
Полковник пальцем незаметно подманивает к себе молодого, демонстративно суетливого, капитана с шикарной папочкой из крокодиловой кожи. Капитан, явно получавший все звания досрочно и в тылу, подобострастно подбегает, представляется:
Товарищ полковник, капитан
Не дав ему договорить, полковник спрашивает:
А как фамилия этого человека? И головой незаметно кивает в сторону телевизионщиков.
Самуил Жрдт. Тончайшим, натренированным внутренним нюхом уловив настроение полковника, добавляет, Пренеприятнейший субъект!
Кто пропустил на полосу?
У него письменное разрешение Самого.
Прямой эфир или запись?
Запись, товарищ полковник!
С совершенно незаинтересованным видом, продолжая разглядывать всю эту суету, полковник даёт указку:
После этой записи эту запись стереть.
Есть! Разрешите выполнять?
Полковник внимательно и пытливо посмотрел на, будто только что побрившегося, младшего офицера, который от желания «приступить к ликвидации» и избытка бурлящих верноподданнических чувств уже рыл лакированными копытами землю:
Эдик, всё должно быть естественно. Для верности он тронул капитана за плечо, Уразумел?
Капитан с красивой причёской явно подавил в себе зудящее вожделение немедленно подвесить этого пройдошливого корреспондента за какой-нибудь орган и изобразил не только лицом, но и всем своим существом высшую степень рациональной понятливости:
Так точно, товарищ полковник! Будет сделано! В лучшем виде! Разрешите идти?
Идите.
Полковник знал, капитан всё сделает как надо. Иначе уже утром следующего дня его рост по службе будет продолжаться не в Каспийске, а в Грозном или Гудере. Почти рядом, но разница существенная. Хоть на карьерном галопе это практически никак не отразится, но молодая жизнь в любой момент вполне может оборваться, не достигнув зрелого возраста.