А вы что скажете, Петри?
Честно говоря, я ничего подобного не предвидел, пожав плечами, признался доктор. Но, уж коли случилось
Доставайте-ка карту, Гревилль, вздохнув, приказал Найланд Смит. Разложим ее вот здесь, на земле.
Я нырнул в машину и вытащил уже знакомую крупномасштабную карту. Мы разложили ее прямо посреди тропы, придавив уголки камнями. Веймаут и Петри тоже подошли, и мы все четверо склонились над ней.
Вот! воскликнул Смит, ткнув пальцем в карту. Самое опасное место, верно, Гревилль? Именно здесь легче всего разбиться.
Это точно! мрачно подтвердил я. Масса развилок, крутых поворотов, об обрывах я уж не говорю кое-где их высота достигает тысячи четырехсот футов
Тут они нас и будут поджидать, подытожил Найланд Смит.
Боже мой! воскликнул Петри.
Я обменялся взглядом с Веймаутом. Выражение его голубых глаз показалось мне странным.
Вы со мной согласны? спросил Смит.
Полностью.
Короче говоря, джентльмены, резюмировал он, если мы, несмотря ни на что, и дальше будем двигаться этим маршрутом до Эль-Кхарги нам в жизни не добраться.
Наступило молчание.
В таком случае, почему бы нам не сменить маршрут? подумав, предложил я. Пока мы не достигли холмов, это не так уж трудно. А наши приятели вряд ли окажутся настолько мудры, чтобы сообразить, что мышка не собирается лезть в мышеловку. Вот, взгляните, я наклонился и провел пальцем по карте, тут, как видите, проходит старая караванная тропа, ведущая из Донголы в Египет. От нас до нее не больше тридцати миль. Это так называемый Путь Сорока, в старину по нему перегоняли караваны невольников из Центральной Африки. Если мы переберемся на него, то сможем подобраться к Кхарге с юга, чуть пониже деревушки под названием Билаг. Конечно, даже если нам удастся это проделать, крюк получится миль в сорок, если не в пятьдесят. Но
Найланд Смит хлопнул меня по плечу.
Вы решили проблему, Гревилль! Не-ет, я всегда говорил: когда появляются препятствия, ничто не сравнится со знанием географии. Хорошо бы успеть до ночи. Но как мы узнаем этот ваш Путь Сорока?
По выбеленным костям, усмехнулся я.
Закат окутал пустыню тысячью покрывал, раскрасив ее безлюдные холмы ярким многоцветьем от пылающего золота до всех мыслимых оттенков красного. Мы миновали скалы, казавшиеся желтыми под зеленым небом. И вот бесконечная пустыня окрасилась фиолетовым; древний путь работорговцев протянулся через нее, как незаживающий шрам. Мне казалось, что весь видимый мир превратился в гигантскую чашу тюльпана, внутри которой медленно полз наш многострадальный «бьюик». Но наконец спустились и настоящие сумерки, разбросав над нами мириады звезд, похожих на жемчужины в обитой бархатом шкатулке.
Невольно любуясь этой красотой, мы тем не менее упорно заставляли стонущий «бьюик» пробираться по бездорожью. Наконец нам удалось вырваться на караванный путь Дарфур, ведущий с юго-западной стороны прямиком в Эль-Кхаргу, до оазиса оставалось теперь не больше двадцати миль. Свежесть и чистота воздуха тоже говорили, что мы недалеко от цели. И вот наконец, когда мы взобрались на очередной пологий склон, Веймаут вскричал:
Впереди свет!
Я велел Саиду остановиться. Мы вышли и осмотрелись.
Скорее всего это Билаг, предположил Найланд Смит. По моим сведениям, дом шейха Исмаила находится где-то между деревней и Эль-Кхаргой.
Дорога тут прямая и хорошо освещенная, вмешался Петри. Я считаю, нам нужно как можно
скорее прорваться через деревню и остановиться где-нибудь неподалеку от города.
Молю Бога, чтобы эта старая развалина выдержала, пробормотал Веймаут.
Мы двинулись дальше. Дорога была узкая и отвратительная, но при въезде в деревню расширилась до приемлемых размеров. Смит сменил Саида за рулем, и я никогда не забуду, с каким искусством он продирался через маленький деревенский базар. Машины тут, похоже, появлялись нечасто на нас таращились не только мужчины, женщины и дети, но даже собаки.
Они могут сообщить в Эль-Кхаргу, сквозь зубы проговорил Смит, когда мы наконец избавились от пристального внимания последней пары арабчат, увязавшихся было за нами. Однако кое-какие шансы у нас еще есть.
Мы укрыли наш отважный «бьюик» в рощице финиковых пальм у южной окраины города. Веймаут, казалось, беспокоился по поводу Саида, но я знал этого человека и не сомневался: он сделает все, что потребуется. Мы оставили ему заряженную винтовку, запас патронов, сухой паек и поручили охранять машину. Потом объяснили, что, если не вернемся к определенному времени, он должен со всех ног бежать на почту в Эль-Кхарге и связаться с Флетчером.
Как он выполнил наши указания, я расскажу позже.
Потом мы вчетвером покинули рощу.
Давненько не приходилось мне участвовать в маскарадах, задумчиво протянул Веймаут.
Я осмотрел его в свете луны и подумал, что из него неожиданно получился вполне натуральный шейх. Правда, с языком дело обстояло неважно, но внешность была выше всяких похвал. Доктор Петри тоже выглядел замечательно, а мистера Смита, насколько я успел в нем разобраться, смело можно было отправлять в Мекку с толпой паломников. Что касается меня я достаточно изучил манеры арабских слуг, поэтому чувствовал себя вполне уверенно.