Как я рад, что ты жив, Андрюша бубнил он, разливая коньяк. Много слышал о тебе и все думал: до коих пор он будет ходить по лезвию ножа?
До сих, улыбнулся Седой, до конца войны, Ваня.
Ну и бросает тебя. Два дня назад еще ведь в Польше был.
А ты откуда знаешь?
Знаю, брат. Знаю и то, что за тобой самолет посылали в тыл к немцам. Такой ты у нас достославный, Андрюша.
В тот же день, под вечер, Седой попросил подобрать ему разведчика в группу для полного комплекта не хватало одного человека.
Утром Шашырев сам пришел к разведчикам в «Логово».
Едва нашел твое убежище, недовольно проворчал Шашырев, здороваясь с Седым.
А ты хотел, чтобы его знал каждый ездовой, Ваня? Абвер не дремлет Уверен и здесь у него своя пара глаз.
Выходит, наши контрразведчики зря хлеб едят?
Выходит Группы-то не вернулись. И на связь не вышли.
Да, конечно
Ну что, Иван кого отдашь из своих золотых запасов?
Шашырев усмехнулся и, глядя куда-то в сторону, неуверенно сказал:
Есть тут у меня один парень. Из бывших лейтенантов. Профессионал Может все Только вот с характером у него, да и с дисциплиной нелады. Не то чтобы псих, но и одним словом, сгоревший человек. Немца живого видеть не может. А так, если характер отбросить, самый твой человек. Узнает, куда идете, умолять будет взять с собой.
А этого пока никто не знает, и ты тоже, Иван Авксентьич.
Конечно, конечно Но ты все же его посмотри. Из твоих ребят его никто не возьмет. Пулеметчик поискать надо. Знает немецкий
Зовут как?
Щеколда. А проще Саша Чиликин
Ну что ж, идем смотреть Щеколду. Кстати, за что такая кличка?
А он и есть щеколда. Если руками что схватит все. Считай, намертво.
Чиликина они отыскали на краю села. Он сидя бросал ножи в дерево, три из них уже торчали в стволе одинокой сосны.
Щеколда лениво и, как показалось Седому, неохотно поднялся с пня, на котором сидел.
Это был медлительный широкоплечий крепыш с мощным торсом и огромными, сильными руками.
Седой понял всю справедливость клички.
Сержант Чиликин, доложил Щеколда.
Тренируетесь? дружески спросил Седой.
Не-е балуюсь
Можно и мне побаловаться?
Ну-у попробуйте
И он протянул капитану длинный нож.
Бью в середину между вашими двумя финками.
Седой метнул нож. Щеколда удивленно присвистнул. Нож точно вошел между двумя лезвиями.
Разведка, сразу догадался сержант.
Будем знакомы, ответил Седой, капитан Долгинцов, командир особой группы штаба фронта. Есть предложение.
Так сразу
Да. Вы мне нужны. Если нарисуете на мишени восьмерку из
пулемета, беру с собой.
Какой пулемет?
МГ. Трофейный немецкий
Сделаем, товарищ капитан А с собой это куда?
В «Рай», усмехнулся капитан.
Можно и туда, но лучше в чистилище, пусть почистят.
Щеколда нарисовал пулями обещанную восьмерку. Седой остался доволен.
Чиликину капитан понравился сразу, а это было немаловажно. У Щеколды все люди делились на «нра» и «ненра». Если ему человек не нравился чем-то, толку от Чиликина не было. В лучшем случае он выполнял долг. Но уж если нравился, Щеколда выкладывался весь, чтобы заслужить легкую похвалу или расположение этого человека.
Ну? спросил Шашырев, когда они остались одни.
Беру. Спасибо. То, что надо.
Эх ты, а еще старый друг. Я тебе суперразведчика, а ты то, что надо Экстра-класс. От сердца отрываю, можно сказать
Так для дела-то какого отрываешь, Иван Авксентьич.
Да уж Как там все сложится? Как в языке майя: сто иероглифов и все неизвестные.
Языками балуешься.
А-а, до войны все Хотел разгадать тайну языка майя и прочесть их таинственные манускрипты на скалах.
Да ты, оказывается, романтик, Иван, изумился Седой.
Я был нормальный человек, а теперь военный.
Ничего, кончится война разгадаешь.
Нет. Буду преподавать.
Слушай и у Чиликина, что же, так и никого?
Никого, помрачнел Шашырев, всех немцы расстреляли за связь с партизанами. Его ведь из лейтенантов за что разжаловали? Пленного «языка» одним ударом убил. Сам же взял, тащил на себе, а потом тот что-то сказал ему никто не знает что Он его и стукнул. Я же тебе говорил сгоревшая душа.
Пламя, на котором горит эта душа, чистое, светлое пламя, Ваня.
Полковник Шашырев только удовлетворенно крякал, когда очередной «противник» Седого беспомощно валился на песок. Но капитан остался доволен: «Чуток подучим. А так ребята в порядке. Реакция есть, ловкости и силы не занимать».
Подошел Мирчо Джанич, словенец, присланный из разведотдела штаба Тито, и что-то быстро проговорил, путая сербские и русские слова. Гайда, его товарищ, хорошо знавший русский, перевел: «Товарищ капитан великий чемпион, его, Мирчо Джанича, не мог «взять» никто во всей Народной армии, товарищ капитан бросил Мирчо за три секунды, он готов идти с товарищем капитаном хоть в преисподнюю».
Туда не требуется. Пойдем, Мирчо, к тебе в гости. Может быть, даже домой заглянем.
Прошло несколько дней. Жизнь в «Логове» текла своим чередом. Седой радовался добрым, открытым отношениям, сложившимся в интернациональной группе. Чех Франтишек Печек учился у Присухи радиоделу, Гайда осваивал новую снайперскую винтовку и приобщал к ней угрюмоватого Джанича.