Когда вы его в последний раз видели?
Гусельников пошептал немного, загнул три пальца и улыбнулся.
Три дня назад.
«Совпадает, подумал Бугаев. Уж не тот ли самый!» и сказал:
А время, время! В какое время он уехал?
Да как вам сказать задумался старик. Я еще не обедал. Я в столовке обедаю. Тут рядом, через три дома. Погано кормят, но дешево Он снова задумался. Ну вот, туда я и собирался. Вышел из дому. А впереди Тельман с лыжами, в спортивной куртке.
«Ну и ну, волнуясь, слушал Бугаев. Не было бы счастья» И тут же остановил себя.
Ну и что?
Что значит «ну и что»? рассердился старик. Это ведь вы меня расспрашиваете. Значит, вам интересно. Все еще психом меня считаете?
Бугаев вздрогнул. Его охватило неприятное чувство оттого, что Гусельников опять будто читал его мысли.
Ради бога, простите. Но то, что вы рассказали, меня так ошеломило Этот ваш художник очень похож на одного человека Он заблудился в лесу и замерз.
Неужели вы думаете?.. испуганно спросил Гусельников. А тут его кто-то искал целый день. Какой-то дикий дед.
Да нет, все еще неясно. Это какое-то совпадение, сказал Бугаев. Мы проверим. Да, может быть, он уже дома, ваш Тельман. Вы сегодня к нему не заходили?
И правда! оживился старик. Не заходил. Надо заглянуть. Он вскочил со стула, но тут же в нерешительности остановился.
«Боится меня одного оставить», подумал Бугаев и тоже встал.
Как фамилия вашего знакомого?
Тельмана? Алексеев. Тельман Николаевич, сказал Гусельников и вдруг громко рассмеялся: Как хорошо! Впервые я могу у себя дома говорить свободно. Эх вы! Столько лет следили за стариком. Все думали, что я про денежки проговорюсь? Как бы не так! Нету денежек. Тю-тю И он снова рассмеялся ехидным, дребезжащим смехом. «Ох и жук же ты, Корней!» мелькнула у Бугаева мысль.
Зайдемте к художнику!
А чай, круто переходя от ехидства к умильности, сказал старик. Я хотел напоить вас чайком с малиновым вареньицем. Я хоть и бедный пенсионер, но вареньице всегда имею
В следующий раз, Корней Корнеич, остановил его Бугаев. Пошли к художнику.
Они долго звонили у дверей никто не отзывался.
Наверное, загостился, сказал Бугаев и распрощался с Гусельниковым. Внизу он заглянул в почтовый ящик четырнадцатой квартиры. Было видно, что уже несколько дней оттуда не вынимали газеты. Выйдя из дома, Бугаев помчался в домоуправление.
Домоуправ,
худенький старичок в морской шинели и фуражке, видать из отставников, запирал дверь своего кабинета. Вид у него был встревоженный.
Вы ко мне? спросил он Бугаева и, не дожидаясь ответа, сказал: Позже, позже. Я очень занят.
Мне на два слова, попросил Бугаев и вытащил из карма на служебное удостоверение. Я из уголовного розыска.
Что? искренне удивился старичок. Вы уже здесь? Я ведь только что трубку повесил Это вы товарищ Сазонкин?
Сазонкин был старшим инспектором уголовного розыска районного управления. «Запахло жареным», подумал Семен и сказал:
Я капитан Бугаев. Так получилось, что мы не сговорились
Старик взглянул на него подозрительно и теперь уже сам протянул руку за удостоверением. Прочитал его внимательно, сверил фотокарточку с оригиналом и только тогда вернул.
Товарищ Сазонкин просил взять понятых и ждать его у четырнадцатой квартиры. Вы тоже по поводу Тельмана Николаевича Алексеева?
Бугаев кивнул.
Да, я хотел кое-что уточнить. Он ведь художник?
По дороге управдом позвал за собой молоденькую паспортистку. Они поднялись на второй этаж, туда, где Бугаев только что расстался с Гусельниковым. Управдом с сомнением посмотрел на дверь его квартиры и тихо сказал:
Этого в понятые брать нельзя. Убогий, он покрутил пальцами у виска и вздохнул: Подождем. Сейчас должен товарищ Сазонкин прибыть.
Бугаев хотел было порасспросить управдома, но в это время хлопнула дверь парадного, послышались энергичные шаги, и на лестнице показался Сазонкин. Он совсем не удивился, увидев Бугаева, деловито поздоровался со всеми за руку и спросил у управдома:
Алексей Алексеевич, а слесарь?
Должен в тринадцать ноль-ноль прибыть, сказал управ дом и посмотрел на часы. Еще две минуты «Морская косточка, подумал Бугаев. Симпатяга дед».
И действительно, внизу снова хлопнула дверь. Пришел молоденький паренек с чемоданчиком. Удивленно посмотрел на целую толпу собравшихся перед дверьми квартиры. Спросил:
Чего делать-то, Алексей Алексеевич?
Что товарищ скажет, кивнул управдом на Сазонкина.
9
Товарищ подполковник, смотрите, Семен Бугаев протянул Корнилову две фотографии, ту, что была сделана с мертвого лыжника, и, видимо, найденную в альбоме. Но Игорь Васильевич и так все понял: на стене, среди других картин, висел, наверно, автопортрет художника. Корнилов сразу узнал в изображенном на нем человеке убитого лыжника. Узнал по чуть утолщенному переносью и косой морщинке, перечеркнувшей лоб, будто глубокий шрам. Художник смотрел пристально, с вызовом. На втором плане, за его спиной, в хрустальной вазе стояло несколько веток спелой рябины. Картина была яркая, какая-то торжественная, насыщенных тонов. Широкие, рельефные мазки.