Начальник розыска шел за Корниловым понурый, лицо у него было расстроенным.
«Чего-то разошелся шеф, думал Белянчиков, нервы сдавать стали, что ли?» Таким раздраженным он видел Игоря Васильевича редко.
Они уже вышли на улицу, к машине, когда Шакутин робко попросил:
Вы, может быть, участкового подбросите до Мшинской? Электричка не скоро
Пусть едет! махнул рукой Корнилов.
Он с Белянчиковым сел на заднее сиденье, посадив участкового рядом с Огневым. Белянчиков сразу как-то съежился в своем углу, поднял воротник дубленки и через несколько минут стал похрапывать. А Игорь Васильевич и хотел заснуть, да никак не мог. Его всегда одолевало такое чувство, что стоит ему закрыть в машине глаза, задремать, как сразу что-нибудь
случится, произойдет авария, катастрофа. И как бы он ни хотел спать, пересилить себя не мог.
«Зря я распалился, пожалел он. Обиделся небось Шакутин».
Им овладела вдруг апатия, безразличие ко всему на свете: и к тому, чем он занимался здесь, в Луге, двое суток, и к лыжне, которую он отыскал. «Ну и что? Очередное дело, думал он. Сколько их было! И сколько будет. А все одно и то же, одно и то же. Мельтешишь, суетишься, а годы идут, и на свете столько всего интересного. Но не для тебя. Все мимо, мимо. Грубеть я стал, явно грубеть. Вбили себе в голову, что стараемся дни и ночи для людей, а ведь и сами мы люди».
Товарищ подполковник, вдруг тихо сказал участковый, нарушив его невеселые мысли. А почему вы так поспешили из Владычкина? После разговора со старухой Кашиной? Ведь она ничего такого и не сказала, а?
Игорь Васильевич вздохнул, ему не хотелось ничего вспоминать, вообще не хотелось говорить, но в голосе участкового была такая искренняя заинтересованность, что он не смог промолчать.
Она, лейтенант, про лесникова дружка говорила, помнишь? Видный, говорит, мужчина в большой рыжей шапке. Я и вспомнил убитый тоже был в большой шапке. И рослый Решил позвонить, проверить
Понятно, сказал участковый. А нас в школе учили, что надо все последовательно делать. Проверять все версии.
Правильно вас учили. Только надо еще вовремя за самую перспективную ухватиться. А то увязнешь в этих версиях, как в сугробе. А тебя одного решил оставить, когда заметил на снегу против солнца старую лыжню. Попытаю, подумал, счастья. Да ты, Василек, и без меня прекрасно справился. Про карабин бесценные сведения. Тебе в уголовный розыск надо переходить.
Ну уж смущенно пробормотал участковый и спохватился: Надо бы остановиться. Мне выходить.
Тут только Корнилов заметил, что они, проскочив центр Мшинской, едут уже по окраине.
Ты чего же не сказал, что приехали? удивился он. Саша, давай развернемся, подбросим лейтенанта до центра.
Да что вы, что вы! запротестовал участковый. Мне тут десять минут. До свидания, товарищи.
Игорь Васильевич протянул ему руку.
Будь здоров, Василек! Научись еще со старухами разговаривать, буду в угрозыск рекомендовать.
Чего таким сосункам в розыске делать? проворчал Огнев, когда они тронулись дальше. Пускай тут самогонщиц гоняет.
Игорь Васильевич усмехнулся, но промолчал. Ему лень было разговаривать. Хотелось ехать, ехать бесконечно, смотреть по сторонам на заснеженный лес, на редкие, плохо освещенные деревеньки и не думать ни о чем.
7
Все время звонил телефон. «Два дня не посидел в управлении сразу всем понадобился», недовольно подумал Игорь Васильевич. Из гороно напоминали, что через пять дней его доклад перед директорами школ о профилактике преступности. Девушка из общества «Знание» просила выступить с лекцией на заводе имени Ломоносова. Позвонил Белянчиков. Доложил, что находится в худфонде, пытается узнать, кто мог купить через магазин худфонда французскую сангину.
Ты очень-то не надейся, сказал ему Корнилов. Дефицитные краски и сангину скорее всего у спекулянтов достают.
Потом позвонил Грановский, главный режиссер театра «Балтика». Просил завтра прийти на репетицию. Он ставил пьесу «Полночный вызов» по роману Сорокина «Бармен из «Астории». В пьесе рассказывалось об уголовном розыске, и Корнилова пригласили консультантом.
Грановский оказался на редкость приятным человеком: молодым ему было не больше сорока, красивым, чуть располневшим блондином.
Переговорив с режиссером и пообещав обязательно побывать на репетиции, Игорь Васильевич пригласил Бугаева.
Как с поисками, Семен? спросил он старшего инспектора. Райотдельцев привлек?
Конечно. Они и сегодня ищут. Я как узнал, что убитый скорее всего художник, позвонил им. Сказал, чтобы в первую очередь за художников взялись. Вчера-то я не знал этого! сказал он недовольно. В два счета бы нашли.
Хвастун, усмехнулся Корнилов. Давай держи связь с райотделом.
Варя, техсекретарь Корнилова, приоткрыла дверь, сказала чуть раздраженно:
Игорь Васильевич,
опять этот Гусельников звонит. По местному. Требует приема.
Корнилов вздохнул. Гусельников осаждал его уже давно. Сначала прислал длинное и вежливое письмо. Чувствовалось, что у автора дрожали руки буквы были большие и волнистые. Гусельников жаловался на то, что уже два года, как уголовный розыск установил у него в квартире, в настольной лампе, подслушивающее устройство и следит за каждым его словом.