Коробов изменился в лице и хотел встать.
Спокойно, Андрей Иванович. Без паники, остановил его Вадим. Так думаю не я. Так, в случае вашего нелепого шага, будет рассуждать следователь НКВД. И вы ему не докажете обратного.
«Бедная моя доченька!..» думал Коробов в отчаянии.
Благодаря нашим семейным отношениям, дорогой тесть, о продукции, выпускаемой заводом, я знал много больше, чем положено рядовому инженеру. Центр прекрасно осведомлен об этом и весьма вам признателен.
Это ложь! яростно выдохнул Коробов. Я никогда не говорил ничего такого, что могло составлять военную тайну.
Ну не будьте ребенком, Андрей Иванович, подобное заявление насмешит даже начинающего следователя, продолжал Вадим. И, наконец, последнее: вы утаили факт пребывания в немецком плену. Причем, утаили сознательно. Как вы будете объяснять это? Вы, член ВКП(б)? Да вас только за это
Не кричи, оборвал его Коробов. Женщин разбудишь.
А я и не кричу, внушительно поправил его Вадим. Это вам кажется. Далее, вдобавок ко всему, у вас крупные неприятности, связанные с аварией на полигоне. Не берусь судить, виновны вы или нет, но этот последний штрих эффектно заканчивает ваше дело.
У тебя все? мрачно спросил Коробов.
Да. Но этого более чем достаточно для вынесения приговора за измену. Если со мной что-нибудь случится, мои люди немедленно сообщат о вас в НКВД.
Коробов вдруг совершенно отчетливо вспомнил, что «избитый» Тулин появился среди пленных вскоре после встречи с Беккером у разбитого моста. «Так вот в чем дело!»
Коробов встал, и Вадим невольно попятился, но Андрей Иванович прошел мимо него, к окну и прислонил голову к холодному стеклу. Вадим напряженно всматривался в его понурую спину, готовый к любой неожиданности.
Однако ничего не произошло: тесть вел себя благоразумно.
Я дам тебе ответ завтра, не оборачиваясь, сказал Коробов. Иди спать. Я слишком устал.
Не принимайте меня за идиота, язвительно бросил Вадим.
Коробов повернулся, с нескрываемой брезгливостью оглядел его с ног до головы и, пожав плечами, прилег на кушетку.
Взбешенный этим, Вадим сжал в кармане рукоятку пистолета, но не знал, на что решиться. Этот человек, так невозмутимо разлегшийся, был нужен ему живым и покорным. Большевики настойчиво совершенствуют боевую технику и разрабатывают новые образцы вооружения. Быть хотя бы частично в курсе этих работ это ли не триумф миссии Рудольфа Юхнова.
«Коробов загнан в угол. Если донесет на меня, его ждет исключение из партии. Вряд ли станут докапываться до нюансов
Но этого не будет. Коробов должен дать согласие. Сейчас у него кризис. Он или выживет и пойдет со мной, или мне придется убрать его. Третьего пути нет».
Расположившись в кресле и думая обо всем этом, Вадим изредка впадал в дремоту, но быстро спохватывался. Несмотря на оружие в кармане и знание приемов рукопашной схватки, он боялся Коробова. Подсознательно, необъяснимо, но боялся.
У газетчиков есть такая ежедневно переходящая от сотрудника к сотруднику должность «свежая голова». Обязанность
«свежей головы» чтение выходящего номера газеты. Чекисты тоже знают в этом толк. Свежий, непредубежденный взгляд значит очень многое в оперативной практике.
Этим и занимался сейчас лейтенант госбезопасности Мигунов; от всех других обязанностей он был на сегодня освобожден. Иван отличался, как говорится, крестьянской хваткой: работал неторопливо, вроде бы с ленцой, но зато не упускал ни одной мелочи. Изучая вслед за товарищами личные дела некоторых работников, оформившихся на завод с лета сорок второго года, Мигунов натолкнулся на как будто бы знакомую фамилию Тулин.
«Где я мог ее встретить?» размышлял он, просматривая анкету с обычно стереотипными ответами: «Судимости не имею», «За границей не был», «Родственников за границей нет». С маленькой фотографии смотрело на чекиста молодое открытое лицо. В деле была и копия вызова Тулина на завод, подписанная начальником отдела кадров. Персональный вызов на рядового инженера несколько озадачил оперуполномоченного.
«Наверное, этот Тулин какой-нибудь талантливый изобретатель, раз ему оказано такое внимание», подумал Иван, но все же решил утречком позвонить в отдел кадров: пусть объяснят причину вызова.
Лейтенант отложил дело Тулина в сторону и открыл следующую папку.
За дверью послышались шаги. В кабинет вошел Вотинцев. С его кепки и плаща стекала вода.
Что-нибудь любопытное выкопал, старатель? спросил он с порога.
Иван неопределенно пожал плечами и кивнул коллеге на стул рядом с собой. Сергей повесил плащ, причесал мокрые густые волосы и, вопросительно глядя на Мигунова, сел.
Тебе эта фамилия ни о чем не говорит? неопределенно сказал Мигунов, подвинув другу личное дело Тулина. У меня такое впечатление, что я ее уже где-то слышал
Вотинцев внимательно пролистал бумаги в тоненькой папке и задумался.
Постой, Ваня, заинтересованно протянул он, помнишь, с чем приходил старик комендант с Георгиевским крестом?
Ба! воскликнул Иван и хлопнул себя по лбу. Вспомнил! Фамилия Тулина стояла в списке жильцов девятой комнаты общежития. Правда, жил он там недолго и с месяц как выехал.