Боюсь, партизан, что воевать тебе больше не придется. Плоскостопие, ранение в руку. Негоден ты к строевой.
Вадим бесстрастно выслушивал разглагольствования добродушного капитана, как и положено бывалому вояке.
Да ты не отчаивайся, по-своему истолковав его молчание, утешил военврач. В тылу тоже работы хватает. Тем более, на тебя запрос прислан с уральского завода. Оттуда родом, что ли?
Никак нет, товарищ военврач. С одним товарищем партизанил вместе.
Вот и прекрасненько! Вместе воевали, сейчас вместе и потрудитесь. Давай одевайся. Комиссия будет на той неделе, однако, думаю, мое решение она оспаривать не станет. Отвоевался ты, парень
Тулину не спалось. Он спустил ноги с койки, надел шлепанцы и вышел покурить. На душе было неспокойно.
Струнину нашлось о чем поразмыслить. Появление в нижнеуральском деле снабженца не давало ответа на главный вопрос: стоит ли кто за спинами Мылова и Королькова, или они работают в одиночной паре? Конечно, можно рискнуть и арестовать этих голубчиков хоть сегодня, но правильно ли это? А если они слишком уверены в себе и начнут на следствии тянуть? Резидент может обнаружить исчезновение сообщников и постарается улизнуть. Допустим, Мылов с Корольковым признаются во всем на первом допросе, но, возможно, они ничего не знают о резиденте. Если тот достаточно опытен, а судя по всему, это так, он мог остаться для них призраком, возникающим и исчезающим только по своей воле.
Оба в последнее время, и Мылов и Корольков, ведут себя так, словно
существуют отдельно, каждый сам по себе. Наверняка, они чего-то выжидают
Капитан обратился со своими сомнениями к комиссару Гоняеву.
Пожалуй, ты, Тима, прав, выслушав Струнина, согласился комиссар. Брать их рановато. Пусть еще попрыгают и высветят резидента. Но учти, что срок я тебе даю жесткий неделю. Людей мало, а работы хватает.
В то утро Штайнхоф едва оторвал голову от подушки, хотя солнце уже светило вовсю.
Банкет, устроенный им накануне в загородном ресторанчике по случаю получения полковничьих погон, похоже, удался на славу. Но концовку банкета новоиспеченный полковник помнил плохо. Он позволил себе расслабиться и, кажется, перебрал лишнего.
Штайнхоф спустил ноги с кровати и босой прошествовал в ванную. Струйки душа запрыгали по плечам, и самочувствие полковника улучшилось. Затем он облачился в халат, пропустил рюмку коньяку и позвонил на службу. Ответил дежурный офицер отдела.
Что нового, Вилли? вяло поинтересовался полковник.
Вам сообщение, шеф. Лично.
Продиктуйте, Вилли, сказал Штайнхоф и взял авторучку.
Когда дежурный закончил диктовку, полковник поблагодарил его и повесил трубку. Затем достал томик Гамсуна и расшифровал свою запись. Прочитав шифровку еще раз, полковник выпил вторую рюмку коньяку. За удачу Вольфа. Не зря же он, Штайнхоф, потратил на его подготовку столько времени. Это вам не какой-нибудь Зарейко, у парня задатки настоящего аса, и он сделает все, что надо.
Глава 15
Крайне тяжелое положение на юге нашей страны во многом объясняется тем, что германская армия обладает пока численным превосходством в танках. В этих условиях партия и правительство, Государственный Комитет Обороны обращаются к вам, дорогие товарищи уральцы, с просьбой
Слово «просьба» прозвучало неожиданно, и зал притих. В задних рядах появились двое опоздавших в спецовках.
Кто это? шепотом спросил один у сидящего на стуле.
Нарком! гордо ответил тот со значением.
вдвое увеличить выпуск орудий, наконец произнес нарком и устало вернулся к столу.
Зал секунду молчал, затем взорвался возгласами:
Дадим пушки!
За нами дело не станет.
А где металл взять?!
Площадей не хватает!
Захаренко постучал по графину.
Товарищи, какие будут предложения? Открываем прения.
Высокий костлявый старик в средних рядах поднял руку и, не дождавшись приглашения, встал.
Земляки! фальцетом выкрикнул он. У меня есть предложение.
Давай, Лукич! Скажи за правду! заинтересованно поддержали старика соседи.
Перенести эти, как их, прения, на свои рабочие места. А ты, Митрий Федорович, обратился он прямо к наркому, не сомневайся. Так и докладай в Кремле: никогда Урал державу не подводил, так и теперича будет! Дадим пушки! Ура Красной Армии!
Ура!!! дружно, в едином порыве подхватил зал. Даешь пушки!
Борис Самойлович хотел бы посоветоваться относительно поведения Валета с резидентом, но тот в последней депеше запретил всякие контакты с ним и сообщил, что временно выбывает из Нижнеуральска.
Такая новость испугала Бориса Самойловича. Раз «хозяин» смывается, значит, полагаться надо только на себя И это накануне «возмездия»! Конечно, после такой операции НКВД перетряхнет весь город и, возможно, нащупает след.
Борис Самойлович уже не мог уснуть без снотворного и задумывался, не надо ли приготовить себе запасной вариант.
То, что немцы вышли к Волге, означало многое, а в то же время ничего не означало. Каждое утро, прослушав сводку Совинформбюро, люди одержимо брались за выполнение своих обязанностей и только к ночи расходились по домам, усталые, но полные суровой решимости. Борис Самойлович поначалу считал, что, отдав немцам территорию до Волги, власти запросят мира у Гитлера и ему, Королькову, останется только покинуть Урал и перебраться туда, где будут править его нынешние господа. Однако теперь Корольков начал понимать, что никакого мира не будет.