Хороший план, господин. Тулл был доволен спокойным отношением Германика к смерти его отца и запланированной церемонией в тропее, которая позволила бы ему почтить память не только Друза, но и собственных солдат Тулла, павших во время засады Арминия.
Солдаты получат наслаждение от гладиаторских боев, заявил Германик.
Похоронные игры, господин?
Мы с братом провели их несколько лет назад в память о нашем отце, но это более подходящее место, чем Рим, они пройдут здесь, где закончилась его кампания. Боги будут благосклонны к таким жертвоприношениям. В глазах Германика загорелся дикий огонек. Сколько пленных мы взяли?
Я не уверен в точных цифрах, господин. Одна, две тысячи? Тулл не испытывал сочувствия к этим германцам. У всех них на руках была римская кровь.
Однажды Спартак заставил сражаться друг с другом четыре сотни пленников, пока в живых не остался только один. Оставшийся в живых старший центурион должен был принести весть о поражении своей армии в Рим. Раб не сделает лучше меня, продолжал Германик, расхаживая взад и вперед, словно произносил речь перед Сенатом. В боях примут участие пятьсот воинов. Их смерть прославит тень моего отца и принесет божественную помощь в победе над Арминием.
Тулл был впечатлен. Он забыл, каким безжалостным может быть Германик. Последний воин передаст слово Арминию, господин?
Да. Тон Германика был твердым, как гранит. Если он не законченный трус, тогда Арминий будет сражаться.
Глава XIII
ЧТО СДЕЛАЛ ГЕРМАНИК? взревел Арминий. Была середина утра, и он стоял по колено в реке недалеко от своего лагеря, с обнаженный по пояс прерванный посреди омовения. Мело прибыл во главе группы воинов, приведя с собой человека, которого, похоже, послал сам Германик.
Он разбил пятьсот пленных воинов на пары и заставил их сражаться до смерти, мрачно повторил Мело. Оставшиеся двести пятьдесят должны были сделать то же самое, и так далее. Этот человек единственный выживший.
Арминий посмотрел на фигуру, стоявшую в дюжине шагов позади Мело и ожидавшую когда его призовут. Крупный мужчина, он стоял с опущенными плечами и спутанными волосами, закрывающими лицо. Разрывы и порезы были заметны на большей части его туники и штанов, открывая вид на множественные раны. «Удивительно, как он может ходить», подумал Арминий, чувствуя, как в нем бушует темная ярость. Как его зовут?
Тудрус. Он из племени долгубниев.
Этот человек не имел никакого отношения к воину, который был одним из самых доверенных последователей Арминия, но его имя вновь пробудило плохие воспоминания о смерти старшего Тудруса от рук римлян. Ярость наполнила его из-за жестокости Германика. Арминий в мрачном молчании побрел к усыпанному галькой берегу. Вытершись своей старой туникой и накинув чистую, он поманил Тудруса.
Каждый шаг воина заставлял его вздрагивать. Кровь текла из длинной раны под его грудной клеткой, а из других сочилась серозная жидкость. Его нос выглядел сломанным, а кожа под опухшим правым глазом приобрела неприятный сине-фиолетовый цвет. Арминий, прохрипел он. Его глаза поднялись на мгновение, прежде чем снова опуститься, чтобы посмотреть на свои покрытые грязью ноги.
Только дурак скажет, что рад встрече, но, тем не менее, добро пожаловать, сказал Арминий своим самым харизматичным голосом. Ты, как мне сказали, Тудрус из долгубниев.
Так и есть.
Тебе нужно выпить. Поесть. Обработать твои раны.
Я прошел сорок миль, чтобы найти тебя. Я возьму немного воды.
Ты принес послание от Германика? Как бы он хотел, чтобы римский полководец оказался сейчас перед ним. Он бы разорвал этого ублюдка на части.
Да. Ничто не могло скрыть печали в односложном ответе Тудруса.
Арминий наполнил свой мех водой из реки и передал его. Тудрус пил, как человек, пересекший пустыню и не нашедший ни одного источника воды. Кивнув в знак благодарности, он сел, застонав от боли. Арминий опустился рядом с Тудрусом и стал ждать.
У долгубниев недостаточно сил, чтобы сражаться с Германиком у кого они есть? но мы сделали все, что могли, уничтожали небольшие патрули и нападали на отряды фуражиров, в то время как наши женщины и дети бежали через Альбис в безопасное место. Около десяти дней назад группа, с которой я был, напала на римский отряд разведчиков, который был больше, чем казалось. Большинство моих друзей были убиты. Удар по голове вырубил меня, иначе я бы тоже был убит. Лучше бы я умер. Горечь сочилась из голоса Тудруса.
Но ты выжил, сказал Арминий, желая услышать каждую деталь.
Да. Меня взяли в рабство, я и другие несчастные ублюдки попали в плен к римлянам. Связанные друг с другом, как животные, Тудрус потер шею, на которой все еще были следы ожогов от веревок, мы шли колоннами в тылу армии, глотая ее пыль и наступая на дерьмо мулов на каждом шагу. Всех, кто пытался бежать, убивали. Так умирать было бессмысленно, глупо, поэтому я выжидал. До Ренуса далеко, сказал я себе.
Появится возможность. Он сделал гневный жест. Все изменилось, когда мы достигли Альбиса. Похоже, что Германика переполняли эмоции, когда он стоял на том же месте, что и его отец четверть века назад. Ничто не могло удовлетворить сукиного сына, кроме как похоронных игр в честь праздника.