«Если отбросить опасности, исходящие от германцев, подумал Пизон, что ждет Тулла в будущем»? Немного, если не найти орла Восемнадцатого. Какими бы дорогими ни были Сирона и Артио для Тулла, они не были способны залечить его самую глубокую рану.
Мы найдем его, господин, выпалил Пизон.
Тулл поднял глаза. А?
Клянусь жизнью, мы вернем нашего орла, господин. Я и мои братья сделаем все, что потребуется, не так ли? Острые, как иглы, глаза Пизона блуждали по товарищам.
Конечно, сделаем, господин, поспешил добавить Метилий.
Остальные пробормотали в знак поддержки. Орел снова будет нашим, господин. Да, господин. Без сомнения, господин.
Вся когорта чувствует тоже самое, господин, продолжил Пизон, хотя и не был уверен в этом. Распространение информации о том, как это важно для Тулла, станет его новой миссией, поклялся он себе. Если Тулл услышит от достаточного количества человек, это поможет.
Короткая усталая улыбка озарила лицо Тулла. Вы хорошие мальчики. Офицер не может и мечтать о лучших солдат. Поморщившись, он поднялся на ноги, пренебрежительно махнув рукой, когда они тоже встали. Не засиживайтесь. Завтра нам предстоит еще один длинный марш.
Он побрел в темноту, но не в направлении следующего контуберния, а к своей палатке, заставив Пизона снова забеспокоиться о нем.
Глава XII
Фенестела, пришедший со своего места, чтобы посовещаться, вглядывался в невысокий холм, стоявший в нескольких сотнях шагов от них, нижние склоны которого были украшены деревьями. Левая грудь Дианы, я думаю, ты прав.
Обычно так и бывает, саркастически ответил Тулл.
Со времени его разговора с Пизоном и его товарищами прошло десять дней. В то время как половина армии обеспечивала прикрытие, несколько легионов, включая Пятый, а также Тулла и его людей, прочесывали гряду невысоких холмов недалеко от реки Альбис. Более чем в двухстах пятидесяти милях к востоку от Ренуса, в сотне километров от холодного и враждебного Германского моря, это продуваемое всеми ветрами место казалось краем света. Ведомые сюда Флавом, братом Арминия, который знал эту местность из-за ее близости к родине его собственного племени херусков, легионы безуспешно искали тропей Друза в течение двух дней.
Да пошел ты, господин, пробормотал Фенестела себе под нос.
Тулл усмехнулся, ничуть не смутившись. Кто бы мог подумать, что мы вернемся сюда, если я прав, конечно. В последний раз, когда мы с тобой были здесь Он сделал паузу, вновь переживая ожесточенную битву, которую он и его люди вели в составе армии Друза поколение назад.
Маркоманы были такими же, как и все германские племена: отважными, стойкими врагами, воинами, не боявшимися умереть, даже когда становилось ясно, что их дело безнадежно.
Это был тяжелый бой. Выражение лица Фенестелы было мрачным. Мы потеряли более дюжины человек из центурии.
Да, это так. У Тулла вырвался вздох. За предыдущие двадцать с лишним лет
под его командованием погибло так много людей, что он давно забыл большинство их лиц. Как бы он не старался, он не мог избавится от мучительного чувства вины, за то, он не смог спасти больше людей, какой бы невыполнимой задачей это ни было. Нежеланное чувство таилось в темных уголках его души, проявляясь, когда он был подавлен, или когда находился в месте на подобие этого.
По коже Тулла поползли мурашки. Он почти мог видеть призрачные фигуры на краю своего поля зрения, ожившие призраки из его прошлого. Яростным морганием он заставил их исчезнуть. Единственными фигурами, которые он видел, были его легионеры из Пятого легиона, стоявшие длинной шеренгой и неподвижные, потому что он остановился. «Они хорошие люди», подумал он. «Отличные солдаты». Он сохранит их жизнь любой ценой.
Фенестела указала на холм. Лучше сходи и посмотри, в порядке ли твой старый глаз, а?
Со зрением у меня все в порядке, будь ты проклят, прорычал Тулл, ударив Фенестела своим витисом, но его опцион уже исчез, вернувшись в тыл центурии.
Ворча себе под нос, Тулл отдал приказ наступать.
Час спустя Тулл был на вершине кургана, ожидая Германика. Его догадка была верна. На вершине холма он нашел дубовый ствол, уже поваленный, но все еще украшенный кольчугой. Вся территория была усеяна наконечниками копий и умбонами щитов. Шлемов и мечей было не так много немногие германские воины могли позволить себе такое дорогое снаряжение, поэтому их бы взяли в качестве добычи. Кольчуг было мало по той же причине. Оставлять убитого врага в тропее было обычным делом, но местные племена, по-видимому, захоронили эти трупы одновременно с разрушением алтаря Друза и украшавшего его оружия.
Солдаты Тулла и остальная часть когорты были довольны: нахождение тропея положило конец их потным, утомительным поискам. Под командованием Бассия три центурии стояли на страже полукругом, лицом к востоку и югу, в то время как остальные расположились в ожидании своего командира. Им не разрешалось сидеть, но Тулл и другие центурионы разрешили им опустить щиты и прислонить копья к деревьям. Священное место или нет, но легионеры наслаждались возможностью отдохнуть. Еда и вино были съедены. Потекли шутки и непринужденная беседа. Легионеры играли в кости и латрункули. Шутки и непристойные истории наполняли воздух, но тихим голосом. Заросшее, разоренное, это все еще было священное место.