Если бы только можно было вознести молитву орлу, с тоской подумал он.
Глава VII
идея отдать дань уважения орлу легиона, угасло, когда в поле зрения появился штаб. Для обычных легионеров было необычно посещать святилище на самом деле, Пизон никогда о ней не слышал, но никто из них не мог вспомнить конкретного правила, запрещающего эту практику. В уютной казарме, с набитыми вином животами, его план показался превосходным, способ почтить знамя своего легиона и просить его о помощи в грядущих битвах. Если повезет, это может обеспечить безопасное возвращение из надвигающейся кампании. Теперь, когда непрекращающийся дождь просачивался сквозь их туники, а преграда в виде часовых штаба приближалась, казалось, что это самая совершенная глупость, вызванная выпивкой. Пизон всмотрелся в лицо Метилия, увидев отражение собственной неуверенности. Не желая первым выражать опасение, он продолжал идти.
В сотне шагов от внушительного главного входа Метилия сломался. Разумно ли это?
Его комментарий освободил затор.
Мы не переступим порог, заявил Дульций.
Даже если мы это сделаем, офицер скоро бросит нам вызов, сказал Кальв, долговязый фермер и новое пополнение в их контубернии.
Добродушный, разговорчивый тип, он рассказывал любому, кто слушал, что присоединился к легионам только от отчаяния после того, как чума крупного рогатого скота уничтожила все его стадо. Двое других пробормотали свое согласие.
Храбрость Пизона возросла. Мы должны попытаться! Пятый обеспечивает охрану следующие три дня, помните? Пошли. Он зашагал дальше, молясь, чтобы его попытка пристыдить их сработала. Десять шагов, и он все еще был один. На его лбу выступили капельки пота. Двенадцать. Пятнадцать.
Глупый придурок, сказал Метилий, догоняя его.
Ты не лучше, парировал Пизон, ухмыляясь. Все они присоединились к нему.
Если на нас за это наложат взыскание, ты купишь вино, сказал Кальв. То, что у новобранца было мало денег, не мешало ему быть щедрым на вино.
Согласен, сказал Пизон. Учти, оно будет самым дешевым. Приличный товар был бы потрачен впустую на вас, дикарей.
Их добродушное подшучивание стихло при приближении к входу.
Четыре часовых с напряженными спинами, бдительные, стояли на страже у больших двустворчатых дверей. Первой мыслью Пизона было проскользнуть внутрь, когда подкатила повозка, но часовые стояли по обеим сторонам порога. Есть идеи? спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь.
Рассказать им правду? предложил Кальв. На него посыпался шквал оскорблений, и он нахмурился.
Они почувствуют запах вина в нашем дыхании и скажут нам, чтобы мы отвалили, сказал Пизон.
Высказывались и другие предложения, но ни одно из них не было осуществимым. Уверенность Пизона еще больше ослабла.
Там Туберон, сказал Метилий.
Вид их легата, идущего к штабу с противоположной стороны, заставил всех внезапно поинтересоваться землей. Вспыльчивого, высокомерного и порочного приверженца дисциплины Туберона ненавидели все до одного. У любой, кто служил в Восемнадцатом, были дополнительные причины желать ему зла. За несколько лет до этого Туберон намеренно поставил Тулла и некоторых его людей в ситуацию, в которой их должны были убить.
Лучше оставить это, сказал Метилий. Если Туберон узнает кого-нибудь из нас, мы целый год будем чистить нужники.
Пизон улыбнулся, когда остальные неохотно согласились. Нет, Туберон дает нам прекрасное оправдание, сказал он.
Ты, должно быть, выпил больше вина чем я думал. Метилий ткнул большим пальцем в направлении их казарм. Давайте вернемся.
Пизон покачал головой. Мы подождем несколько минут, пока этот придурок не доберется туда, куда он направляется, а затем скажем часовым, что весь контуберний находится в карательной команде. Мы должны быть примером, и мы должны присутствовать в его кабинете.
Ты не знаешь, что делает Туберон. Он может встречаться с другим офицером, возразил Дульций.
Пизон ухмыльнулся. Часовые этого не знают.
Ситуация выходит из-под контроля, обеспокоенно сказал Метилий. Если Туберон узнает, что мы солгали, чтобы попасть в штаб
Он не узнает. Фортуна с нами я это чувствую! Пизон изучал лица своих друзей. Дульций и еще один человек, похоже, были с ним, но Метилия и остальных это, похоже, не убедило. Ты хочешь помолиться орлу, не так ли? Пизон бросил вызов.
Да, ответил Кальв.
Это будет твой единственный шанс, сказал Пизон, подражая голосу Тулла на плацу.
К черту все. К удивлению и удовольствию Пизона, Кальв встал рядом с ним.
Метилий закатил глаза. Лучше бы ты оказался прав насчет Фортуны, Пизон.
Пизон уверенно двинулся ко входу, молясь, чтобы это было так. К его удивлению и радости, часовые приняли его рассказ. Один даже посочувствовал.
Туберон в дурном настроении, брат. Молитесь богам, чтобы оно улучшилось, прежде чем вы его найдете.
Пробормотав слова благодарности, Пизон провел своих товарищей внутрь. Три шага по большому внутреннему двору, и до него дошло безрассудство того, что он сделал. Бьющееся сердце форта, штаб был полон старших офицеров, разговаривающих друг с другом или перемещающихся между многочисленными кабинетами. Было также много клерков и писцов, но их мягкие руки и безупречные туники только делали присутствие Пизона и его спутников еще более неуместным. Были видны обычные легионеры, но их было немного. Пара подметала колоннаду, тянувшуюся по трем сторонам площади, а еще четверо ковыляли за квартирмейстером, неся окованный металлом сундук. «Вот и все, что касается рядовых, и вот мы здесь», с ужасом подумал Пизон, полдюжины обозленных солдат без какой-либо реальной цели.