Сеньора, мы с пиратского судна, что стоит на якоре, на рейде, ответила Алма решительно. На ваше селение завтра будет нападение, если вы не выкупите пленных, что захватили в Баие!
Женщина ничего не понимала и продолжала говорить через приоткрытую створку двери. Наконец её удалось уговорить и убедить сообщить властям, и им, бежавшим, указать место, где можно было укрыться от мести пиратов.
У нас имеется ялик, сказал Ник с надеждой. Мы хотели бы его продать. У нас совершенно нет денег, сеньора.
Если то, что вы говорите, правда, то никто у вас его сейчас не купит. Я побегу по соседям, а вы спрячьте свою лодку подальше. Лучше к югу от посёлка. Там протекает речушка, вернее ручей, и в него легко войти и спрятаться.
У вас нет для нас чего-нибудь перекусить? попросил Ник, и женщина с подозрением посмотрела на юношу, услышав сильный акцент.
Вы не удивляйтесь, сеньора, заметила Алма настойчиво. Он испанец и пытался вернуться на родину, но мы все не успели. Нам сегодня просто повезло, что все матросы перепились и не заметили наш побег.
Женщина вернулась в дом. Скоро вернулась с лепёшкой и двумя яйцами, сваренными вкрутую.
Больше ничего не могу предложить, сеньоры. Идите, а я пойду по соседям.
Ник с Алмой опять уселись в ялик, и через час с небольшим достигли речки, куда и зашли под тень деревьев, склонившихся над ней.
Поднимемся с полмили и отдохнём, предложил Ник. Он сильно устал, но всё же погреб против течения.
Совсем выбившись из сил, он причалил к берегу. Речка в этом месте не превышала пяти шагов в ширину, и грести просто было невозможно. К тому же впереди слегка шумели перекаты.
Здесь переждём до утра, заявил Ник. Думаю, что вам лучше поспать в лодке. На земле вроде бы будет хуже,
Мне и спать не хочется, Ник. Посидим так немного. Далеко до утра?
Ник устремил глаза в небо. Звезды что-то показывали, но он не сильно в них разбирался. Однако ответил:
Думаю, что сейчас за полночь. До утра ещё далеко.
Они сидели на банках. Алма на корме, а Ник на ближайшей к ней, и молчали. Ночь шумела в ветвях деревьев, которые образовывали настоящий шатёр над ними. Тревожные звуки наполняли ночь, и было не до сна. Вдруг Алма спросила:
Как нам завтра поступить, Ник?
Понятия не имею, сеньора. Сам думаю и ничего не могу придумать. Продать бы ялик и хоть как-то прожить с неделю. У вас здесь нет никаких знакомых, которые могли бы нам помочь?
Никого, убитым тоном ответила женщина грустно. Но дождёмся утра. Посмотрим, что будет здесь, и что предпримут пираты. Подождём, когда они покинут это селение.
Ник постоянно ощущал волнение рядом с нею и острое желание дотронуться до неё. А она, словно угадав его желание, наклонилась и положила свою прохладную руку ему на руку и оставила её так лежать, сказав загадочно:
Я совершенно не чувствую себя вдовой, Ник. Странно, да?
Мне трудно ответить на такой вопрос, сеньора. Но если вы его не любили, то мне кажется это вполне понятным.
Да! в голосе её Ник услышал не то что радость, но довольство. Мне даже немного стыдно за такие чувства. Словно я никогда и не была замужем.
Полагаю,
что это очень хорошо. Нет горя, значит, жизнь продолжается.
Почему вы не называете меня по имени? Я ведь так поступаю.
Ну Мы едва знакомы и сразу по имени Неудобно как-то
А мне бы хотелось, Ник, и её рука слегка сжала его руку, вспотевшую и огрубевшую от матросской работы.
Юноша поколебался, испытывая блаженство от сознания теплоты, исходящей от Алмы с её мягким голосом.
Я попробую, Алма, проговорил он в волнении, и почувствовал, как она чуть придвинулась навстречу, словно предлагая себя.
Он не смог продолжать, слова застревали в его горле, и лишь в голове что-то гудело от возбуждения и радости такой близости.
Вам не холодно, Алма? наконец спросил он с тайным желанием обнять её и прижать к себе, ощущая её хрупкость и податливость.
Она подумала, но ответила очень тихо:
Немножко, Ник. От речки тянет сыростью. Она поправила плащ на худых плечах. Ник же снял с себя старый кафтан, накинул на неё и пересел к ней. Она с готовностью подвинулась.
Согреваетесь? спросил он голосом, дрожащим от возбуждения.
Немного, она чуть заметно прислонилась к нему плечом. Так можно и до утра просидеть, верно?
Я с удовольствием, тут же согласился юноша и тоже чуть наклонился. Услышал, как она слегка засмеялась, и в её смехе он легко уловил не то насмешку, не то поощрение. Проверить не осмелился, но спросил:
Как вы жили с супругом, Алма?
Зачем это вам? отстранилась она и посмотрела в его лицо. Плохо. Я его терпеть не могла. Он был на сорок лет старше, и от него дурно воняло. От всего, добавила она. Старостью и ещё чем-то отвратительным.
Она замолчала, а Ник почувствовал, что её дыхание участилось. Он осмелел, положил руку ей на плечи и слегка обнял, ожидая резкости с её стороны. Но она не шелохнулась, лишь слегка вздрогнула. Он понял это, как проявление хороших к нему чувств и чуть усилил свои действия.
Ему показалось, что оба они напряжены и ожидают чего-то большего. Каждый боялся сделать первым шаг и это обоих раздражало. Но она уже была замужем, и опыт был побольше. И она осмелилась на первый шаг.