Один скелет в императорском одеянии, откинулся на стуле с открытым ртом, на полу валялся кинжал. Очевидно, кто-то неожиданно заколол его, пока он пил вино. Другой скелет втиснулся в пещеру за Вратами Гуаньинь. На вратах всё ещё можно было разглядеть пятна крови он обеими руками стискивал кинжал, выкопал довольно глубокую яму, так что тело почти целиком находилось в земле. Вот только глыба была настолько огромна и невероятно прочна, что копать можно было только под ней, но неизвестно, как глубоко валун засел в почве вырыть проход наружу практически невозможно.
Оказывается, врата пытались открыть не только снаружи, но и изнутри, вздохнул Фан Добин. Кто эти двое?
Они оба в императорских одеяниях, заметил Ян Цююэ.
Неужели это император Сичэн и император Фанцзи? горько усмехнулся Фан Добин.
Здесь всё кристально ясно, разумеется, умерший позже, убил умершего раньше спокойно произнёс Ли Ляньхуа. Посмотри, у скелета на стуле почти не осталось зубов, должно быть, это отец; убив отца, сын выкопал яму, чтобы похоронить себя.
Услышав эти слова, Ян Цююэ чуть не рассмеялся. Фан Добин фыркнул.
Эти двое императоры, как они могли построить гробницу и запереться в ней? Особенно сын, завладевший всеми сокровищами и властью над Поднебесной, какой смысл ему бежать сюда и копать себе яму?
Хотя причина мне не известна, улыбнулся Ли Ляньхуа, но он точно что-то знает. Он указал на Гэ Паня.
Фан Добин ударил Гэ Паня по точке немоты.
Сопляк, ради чего ты прикинулся Гэ Панем, чтобы проникнуть в подземный дворец Си-лина?
Гэ Пань однако бросил ледяной взгляд на Ли Ляньхуа, а от его извиняющегося вида преисполнился ещё большей ненависти.
Знаменитый Ли Ляньхуа обладает никчёмными боевыми навыками и храбростью, которую и не разглядишь мне следовало бы удивиться, холодно сказал он. К сожалению, ты слишком похож на шута.
Фан Добин не сдержал смешка.
Он и есть шут.
Ах, мне так стыдно, сказал Ли Ляньхуа. Однако нам всё ещё нужно прояснить, что произошло между отцом и сыном.
Ты так уверен в своём уме и божественно прозорлив, что ни к чему спрашивать меня, холодно усмехнулся Гэ Пань, закрыл рот и не проронил ни слова, как бы грубо ни тряс его Фан Добин.
Ян Цююэ простукивал стены покоев эта комната была настолько больше обычных; он не видел императорского дворца и гадал неужели императоры живут в таких огромных домах? За инкрустированной слоновой костью кроватью из красного дерева имелась ещё одна комната, в которой стояла ширма и ещё одна подставка для циня, на которой лежал жемчужный водопад*.
«Жемчужный водопад» цинь с таким названием действительно существует, но относится к династии Мин; здесь можно посмотреть фото: https://baike.baidu.com/item/
Ли Ляньхуа прошёл в комнату за кроватью, заглянул за ширму что-то бросилось ему в глаза, он помедлил и позвал:
Фан Добин, здесь кое-что интересное.
Господин Фан снова запечатал Гэ Паню точку немоты и подбежал, сгорая от любопытства.
Что? А-а-а!
Удивительно, но за ширмой лежал ещё один скелет.
Это женские покои, сказал Ян Цююэ. Судя по узорным шелкам, не исключено, что это наложница либо императора Сичэна, либо императора Фанцзи.
Этот скелет отличался от двух в предыдущей комнате на нём было белоснежное шёлковое платье, за сотни лет ничуть не пострадавшее от времени, волосы собраны в безукоризненный узел без украшений, голова слегка наклонена набок. От женщины остался один скелет, но эти белые кости производили впечатление нежности, благородства и очарования, при жизни она наверняка обладала красотой, покоряющей государства.
Фан Добин не сводил глаз с останков.
Она прекрасна, даже спустя сотни лет после смерти.
Ли Ляньхуа осторожно потянул белую ткань хотя тело давно истлело, но платье всё ещё плотно обтягивало кости, и его нелегко было распустить. Осмотревшись внимательнее, они обнаружили, что за комнатой с ширмой и цинем прохода дальше не было: это было самое глубокое место в гробнице, со всех сторон окружённое бесчисленной толщей почвы и горной породы. Кто бы мог подумать, что тайна, сокрытая под величественным и роскошным Си-лином женские покои?
За их порогом молодой император убил собственного отца и пал у Врат Гуаньинь.
Кем же была эта женщина?
Послышалось бренчание, от чего Ян Цююэ с Фан Добином вздрогнули. Ли Ляньхуа потеребил струны жемчужного водопада, снова прижал их. Фан Добин, напуганный им дважды, вышел из себя.
Ли Ляньхуа, ты что творишь? Словно вопли призраков, слушать невыносимо!
На цине что-то написано! воскликнул Ян Цююэ.
Ли Ляньхуа как раз внимательно рассматривал надписи на корпусе циня. Не будучи целомудренным, нельзя достичь просветленности воли* Почерк был энергичный, а последняя черта растянулась по корпусу, как будто писавший бросил кисть. Этот семиструнный цинь был очень древним, с чёрным и блестящим корпусом и рассмотреть надпись было нелегко.
Цитата из "Книга сердца, или искусство полководца". Чжугэ Лян в предсмертных наставлениях дает сыну совет: "Благородный муж покоем совершенствует себя, бескорыстием взращивает свое совершенство. Не будучи целомудренным, нельзя достичь просветленности воли. Не храня в себе покой, нельзя достичь отдаленной цели. А посему учение следует покою, а таланты следуют учению. Без учения невозможно развить свои таланты, а без покоя невозможно добиться успеха в учении"