Я служу в Си-лине три года, дважды проникал в подземный дворец Ли Ляньхуа с Фан Добином ахнули, но он продолжил: Но не нашёл способа взломать эти врата. Хоть мне и не удалось разыскать Хуанци-шишу и Золотой меч, но в этих краях я обрёл жену.
Фан Добин не сдержал удивлённого смешка.
Мои поздравления.
На лице Ян Цююэ однако радости не было.
Фамилия моей жены Сунь, зовут её Цуйхуа.
Ещё не отсмеявшись, Фан Добин чуть не прикусил язык.
Хозяйка гостиницы Рассветная луна? Так она не вдова?
Мы не кланялись земле и небу, но она стала моей женой, мрачно сказал Ян Цююэ. Она пропала.
Фан Добин подумал про себя: так ты её любовник.
Ли Ляньхуа вздохнул и пробормотал:
Потому мне и казалось, что долгое отсутствие хозяйки, которая вышла за соевым соусом, куда любопытнее, чем смерть Безликого убийцы, а вы мне не верили.
Чушь! буркнул Фан Добин. Если ты такой умный, почему сразу не разоблачил Гэ Паня?
Ли Ляньхуа горько усмехнулся.
Он схватил мою жену, сказал Ян Цююэ. Пообещал, что если пойду в подземный дворец, то не только поможет мне вернуть Золотой меч Удана, но и даст десять тысяч лянов сверху.
Фан Добин фыркнул.
Сделка выгодная, я бы тоже согласился. Неудивительно, что ты держал язык за зубами и сотрудничал с ним.
Человек держит в заложниках мою жену, но обещает мне десять тысяч лянов в такие сделки я не верю, холодно произнёс Ян Цююэ. И неважно, правду он говорит про деньги или нет, жена есть жена.
Фан Добин мысленно порадовался: пусть этот человек мрачен до отвращения, да ещё и игрок, но всё-таки придаёт большое значение любви и справедливости.
Кто знает, что скрывается за этими вратами. Боюсь, если не откроем, ночью не уснём, страдальчески вздохнул Ли Ляньхуа.
Фан Добин не удержался от смеха.
По-моему, тридцать лет назад тоже кто-то не мог заснуть. Если найдём внутри сокровища, не забудь половиной поделиться со мной.
Конечно, конечно, улыбнулся Ли Ляньхуа.
Посовещавшись, они вчетвером стащили Гэ Паня с ворот. Господин Фан блеснул своим мастерством и запечатал ему восемнадцать акупунктурных точек. Чжан Цинмао, насмотревшись на груды костей, растерял всю смелость и только повторял, что надо пойти позвать ещё людей, чтобы осмотреть тут всё. Фан Добин проводил его в сторожевую башню и снова вернулся в подземный дворец. Сбежавший в ужасе Гу Фэнсинь не оставил ни следов ни тени кто знает, куда он направился?
Глава 13. Могила первого ранга
Пока ждали Фан Добина, Ли Ляньхуа собрал кости и закопал в неглубокую ямку нездоровая страсть к уборке не отпустила его даже в гробнице. Ян Цююэ бросил в щель над вратами несколько факелов, пока по ту сторону не стало светло. Внутри был воздух, похоже, там действительно находилась усыпальница.
Ляньхуа, ты первый, подтолкнул друга Фан Добин.
Ли Ляньхуа пошатнулся, от лица его отлила краска.
О великий господин Фан, ты непревзойдён в боевых искусствах, обладаешь выдающимися талантами и обширными познаниями. Разумеется, первым должен идти ты, к тому же, с твоим изящным телосложением будет легко пролезть.
Фан Добин рассердился: он гордился своим болезненным видом избалованного господина, а Ли Ляньхуа просто-напросто обозвал его тощим как бамбуковая жердь!
Я помогу тебе спуститься в эту дыру.
Пока Ли Ляньхуа с Фан Добином препирались, Ян Цююэ молча забрался на высокие врата и проскользнул в трещину. Какое-то время было тихо, а потом он нерешительно проговорил:
Здесь как-то странно.
Фан Добин хоть и выглядел худощавым, но руки у него были сильные. Он схватил Ли Ляньхуа как цыплёнка, поднялся наверх, спрыгнул и втащил его внутрь словно тряпку. Затем осмотрелся: открывшаяся при слабом свете факелов картина лишила его дара речи.
Разве это можно было описать лишь словами как-то странно? Фан Добин сказал бы глазам не верится, уму непостижимо, неописуемо, полнейший
хаос, проделки нечистой силы
Врата Гуаньинь толщиной были не два чи и пять цуней, а пять чи и три цуня* и чем ниже, тем толще, почти как шар. Это были даже не врата, а прочно вросшая в землю глыба, на которой по приказу императора Сичэна вырезали образ Гуаньинь и замаскировали под створки но их никогда не смогли бы открыть. Мастера просто выкопали проход над этой глыбой и продолжили строительство усыпальницы, а потом заложили всё одинаковыми каменными плитами выглядели они плотно пригнанными, без зазоров, но всё-таки за верхней плитой была не почва, а пустота, и за сотни лет под воздействием влаги и ветра в ней образовалась трещина, которую и заметил Ли Ляньхуа.
2 чи и 5 цуней приблизительно 83,5 см
5 чи и 3 цуня приблизительно 176,5 см
А за Вратами Гуаньинь находилась комната, похожая на дворцовые палаты.
Но что поразило Фан Добина он увидел здесь не гроб и погребальные драгоценности, а столы, стулья, заправленную кровать, кувшин и пару чаш для вина на полу.
Действительно, странно, пробормотал Ли Ляньхуа. В императорской усыпальнице нет гроба, но есть покойники, которые, кто бы мог подумать, желают выпить
В палатах занавеси ниспадали до пола, стояла большая кровать из красного дерева и слоновой кости, на стене висел пейзаж на цзяннаньской парче, подписанный Прекрасные горы и реки, мастер Далан. Под картиной столик и стулья из сандалового дерева, украшенные изображением драконов. На полу валялся плоский кувшин для вина в форме лошади и две простые серебряные чаши, на чайном столике в углу курились благовония, а рядом на подставке для циня лежали кинжальные ножны. Хотя вещей было немного, но все они тонкой работы, очевидно, принадлежавшие императорскому дому. Неожиданно было увидеть такое убранство в глубине Си-лина, но больше всего поражало, что в палатах находились останки двух человек.