Марк кивнул в знак благодарности, слегка напрягшись, когда увидел, что Юлий подзывает его.
- Прости меня, префект, меня зовет мой начальник.
Префект кивнул, его лицо расплылось в улыбке.
- Значит, пришло время повеселиться и получить удовольствие
Молодой центурион отсалютовал Касту и, повернувшись, направился к плацу, на котором была выстроена Первая Тунгрийская когорта. Когда он пробирался между двумя повозками с золотом конвоя, ему преградили путь сарматы, Рам и Раду, которые стояли и ждали его, положив руки на рукояти своих мечей. Он остановился на мгновение, ожидая, что они отойдут в сторону, но ни один из мужчин не выказывал никакого намерения отодвинуться.
- В чем дело, ребята?
Рам шагнул вперед с широкой улыбкой на лице, приблизившись к римлянину на расстояние фута.
- Давайте сразимся, центурион. Сейчас же.
Марк покачал головой.
- Нет. Сейчас мы выступаем. Позже у нас будет достаточно времени, чтобы сразиться, и, кроме того, у нас под рукой нет тренировочного оружия.
Ответ последовал мгновенно и был произнесен таким тоном, от которого у Марка волосы на затылке встали дыбом. ...
- А, мы, сейчас потренируемся не с деревяшками, а с настоящими мечами! Сразимся как мужчины! Мы обещаем не порезать ваше красивое лицо, центурион - Рам оглянулся на своего брата с ухмылкой, пропустив быстрый отступ Марка на шаг назад , и внезапно сузив глаза, когда приготовился к бою. - Но, может быть, он и не мужчина, а возможно, он
Какое бы оскорбление сарматы ни намеревались нанести Марку, оно затерялось во внезапном свисте
воздуха из его легких, когда центурион быстро шагнул вперед и вонзил ему в пах подкованный сапог, заставив того отшатнуться от повозок, схватившись за израненную мошонку и пытаясь восстановить дыхание. Поспешив отбросить шлем и обнажить меч, сверкнувший полированным металлом, римлянин едва успел защититься от атаки Раду. Их мечи превратились в кружащийся поток острого железа, и в течение следующей дюжины ударов сердца он делал все, что мог, чтобы парировать удары и выпады противника.
Лишь отдаленно уловив рев собравшихся солдат и задавшись вопросом, что его жена думает о неожиданном зрелище, он оскалил зубы в откровенном агрессивном рычании и бросился вперед на сармата со свирепостью, порожденной гневом, который быстро сменил свое первоначальное удивление по поводу характера владения мечами близнецов. В соответствии с ударами противника, он начал ускорять темп, его ответные удары и выпады стали наноситься так быстро, что глаза сармата расширились, когда он неожиданно обнаружил, что отступает перед мощью и скоростью римлянина. Отразив внезапный удар острого узорчатого клинка длинной спаты, Раду развернулся вправо, на мгновение, ускользнув от непрекращающихся атак Марка и что-то крикнул Раму пронзительно-настойчивым тоном.
Бросив взгляд на Рама, Марк понял, что, хотя тот и согнулся, положив руки на колени и вздымая грудь, все еще пытаясь отдышаться, он явно уже преодолел худшее воздействие удара. Как раз вовремя, оглянувшись назад на Раду, чтобы успеть отвести жестокий удар гладиусом, он понял, что его противник просто пытается потянуть время, пока его брат не восстановит дыхание и не вернется в бой, и тогда уже двое мужчин явно будут сокрушить его со всей своей скоростью и свирепостью. Понимая, что ему нужно как можно быстрее одолеть противника, стоящего перед ним, в течение следующих нескольких ударов, иначе он столкнется с неизбежным поражением, римлянин ринулся в следующую атаку и заставил Раду отклонить свой меч, прежде чем нанес жестокий удар ему в лицо рукоятью меча, который заставил противника отшатнуться. Кровь потекла по лицу сармата из сломанного носа.
Воспользовавшись создавшейся возможностью, римлянин сделал два быстрых прыжка к Раму, отбросил свое оружие в сторону и жестким апперкотом откинул голову согнувшегося близнеца назад, прежде чем схватить его за тунику и развернуть, обхватив одной рукой его шею. Выхватив кинжал, он приставил острие оружия под челюсть пленника, надавив на то место, где простым уколом мог вскрыться кровеносный сосуд под кожей. Сармат отреагировал инстинктивно, сильно укусив прикрытую туникой руку, которая оттягивала его голову назад, и взвыл от боли, когда Марк быстро переместил острие лезвия к мягкой плоти под ухом и слегка воткнул его в щель между хрящами и черепом, в результате чего по шее поверженного потекла тонкая струйка крови.
- Если ты укусишь меня еще раз, я подарю тебе это ухо на память о нашей сегодняшней схватке. Это ухо вместе с головой твоего брата.
Раду встряхнул головой и рванулся к двум мужчинам, не обращая внимания на кровь, которая покрыла его губы и подбородок, двигаясь из стороны в стороны в поисках угла атаки, под которым он мог бы напасть на римлянина, но был ошарашен, когда Марк развернул его брата, чтобы свести на нет его угрозу.
- Вы проиграли. Я мог бы перерезать ему горло и забрать его мечи на много раньше, и теперь, когда я понял ваш довольно грубый стиль, вы не представляете для меня большую проблему. Так, что остановись!