Но успокаиваться генерал не желал. Поэтому, уже здесь решил собрать мастеров Чосона, Хакаты, клана Мацуура и все-таки продавить постройку хотя бы одного «нормального» корабля. Перед «консилиумом» он сделал несколько схематичных изображений корпуса корабля, который не плошкой лежит на воде, а клином уходит в нее. С килем, с обтекаемыми бортами, скелетом шпангоута и так далее всё, что помнил сам из своего небогатого опыта.
И мастерам это всё категорически не понравилось.
Зачем строить так, сиятельный? нахмурился корабел Мацуура.
Для надежности, недовольно пояснил Наполеон, прекрасно понимая, что у него не хватает знаний для спора со специалистами. Видите, плоский киль? Вода давит на него слева и справа и такое судно не опрокидывается. Обтекаемый корпус, острый нос разрежут воду, как нож. Судно станет быстро двигаться в воде, легко маневрировать
Ты уверен, генерал Ли? прищурился лохматый мастер. Мы всегда строили корабли с широким дном. Вода давит на него снизу и судно просто проскакивает воду поверху. Разве не легче провести ладонью по поверхности водной глади, чем разрезать ее в глуби? Попробуй сделать это сам.
Если волна выше дома, то запрыгивать на нее смертельно опасно.
Если волна выше дома надо ждать на берегу в тихой гавани.
А ведь твой корабль даже к берегу не подойдет, сиятельный! подхватил вдруг другой мастер, уже из Хакаты. С такой формой корпуса он будет сидеть глубоко в воде, этот твой киль уходит еще глубже. Он же сможет заходить только в самые глубоководные гавани. Любая мель его обездвижит. И к суше он не подойдет.
Верно.
А как же тогда туда попадут люди? Как поместить туда грузы, сиятельный?
В гаванях нужно строить причалы. Ну, или перевозить всё лодками.
Ты считаешь, что это удобно, господин? Корабль вечно будет стоять в воде, на глубине. Ко многим берегам он просто не сможет подойти. А как его чинить?
Нужно строить специальные доки
Везде, где он получит повреждение?
Мой господин, тут подал робкий голос и чосонский мастер. А почему ты считаешь, что твой корабль будет быстрым? Ведь он так глубоко в воде сидит он же завязнет в ней почти, как в песке! Я не представляю, сколько весел надо, чтобы сдвинуть его с места!
Зато на такое устойчивое судно можно поставить много больших парусов! тут Наполеон нашелся, что сказать. Сила парусов значительно выше, чем у маленьких гребцов на веслах.
Верно, кивнул мацууровский корабел. Когда этот ветер есть. А если ветра нет? Если ветер дует не туда? Или вот как кораблю выйти из гавани, в которую тот зашел на стоянку?
Лодки могут отбуксировать его на открытую воду Наполеону уже самому не нравились его ответы.
Сиятельный, ты предлагаешь нам построить корабль, который сможет сам передвигаться только при удобном ветре, который не сможет сам выйти в открытое море, не может подойти к любому берегу Но зато он режет волну?
Да! с последними остатками убежденности ответил генерал «Ли». И это важно! Такой корабль не боится штормов и может ходить на дальние расстояния.
Он пройдет пять морей и в итоге не сможет подойти к берегу, хмыкнул мацууровский корабел, явно
Сагара служат дому Кикучи из провинции Хиго, а Годзё, кажется, из провинции Тикудзен. Тут вообще может развернуться бойня между сторонниками Сёни и Кикучи».
Он уже принял решение, но понимал, что нельзя просто послать его через гонца. Нужно ехать самому. В любом случае, не помешает и замок заодно проверить.
Закатное красное солнце светило ему в спину, когда Наполеон въехал в западные ворота Дадзайфу. Укрепления замка внушали всё большее уважение. Несмотря на предостережения местных, он приказал укреплять деревянные стены камнем. Несколько невысоких бастионов уже прикрывали все ворота, но работы только начались.
Генерала встретили комендант Ли Сунмон, казначей Даичи Ивата и командир полка Щеголей Мочитомо Кикучи. Старший сын главы провинции Хиго оказался если не самым талантливым, то уж точно самым старательным. И недавнее его назначение полковником было наименее спорным знатность Мочитомо трудно переплюнуть. Кикучи-младший смотрел на генерала исподлобья.
«Вот дерьмо! внезапно понял Наполеон. Убийца же вассал его отца! Теперь это еще и личное дело полковника».
Ситуация становилась всё более жаркой. Все прошлые стычки, конфликты, ссоры мелочь на фоне сегодняшнего.
В зале приемов уже стоял связанный убийца, гордо вздымающий свой острый и голый подбородок. А все ниппонцы четко стояли по разные стороны зала, обозначая, кто кому будет резать глотки остро отточенными мечами. Если что. По счастью, основная масса людей была своя люди Звезды и Ли Сунмона.
«Ли Чжонму» величественно уселся на «трон». Полковник Кикучи сразу вышел вперед и принялся излагать суть конфликта. С первых двух фраз было понятно, что он выгораживает своего человека. И Наполеон не дал ему сказать третью.
Молчи, Мочитомо. Это всё неважно. Убийца может быть трижды прав, но важно только то, что в действующей армии солдат убил офицера. Более того, своего командира. Более того, находившегося при исполнении. Я даже не буду сам озвучивать должное наказание. Ты лучший ученик, полковник. Ты прекрасно всё знаешь.