Сесар и Жюли переглянулись и тут же молча кивнули.
Мы готовы за это взяться, сказал ее муж, по-прежнему полный сомнений. Только как бы не пришлось об этом пожалеть.
Тогда все взгляды обратились на Маровича, который что-то сосредоточенно подсчитывал в уме, по-детски загибая пальцы, пока наконец не поднял голову.
Кто-нибудь может сказать, сколько будет десять процентов от миллиона? спросил он.
На следующий день, выгрузив оба груза и легальный, и тайный, и заправив топливные баки, с утренним отливом они снялись с якоря в порту Барселоны, неторопливо пересекли бухту Моль-Ноу, и взяли курс на юго-юго-запад, оставив по правому борту приземистый силуэт горы Монжуик и зловещий замок.
Алекс отдал штурвал Жюли на самом деле ее оказалось слишком сложно оттуда оттащить и, оперевшись о планширь на носу, рассеянно наблюдал за кувырками и пируэтами дельфинов прямо по курсу «Пингаррона», пока небо начинало розоветь за его спиной. Потом он поднял взгляд и с облегчением обнаружил, что темная линия берега постепенно скрывается за горизонтом, он в очередной раз почувствовал его место здесь, в море, как можно дальше от мира людей.
Капитан Райли? окликнул его из-за спины чей-то голос. Можно вас на минутку?
Обернувшись, он увидел Хельмута Рубинштейна. Еврей-коммерсант в сером костюме
с неуверенной походкой человека, никогда прежде не ступавшего на палубу корабля, выглядел здесь явно неуместно.
Конечно, ответил Алекс. Я вас слушаю. Чем могу помочь?
Видите ли... начал тот, поднимаясь по трапу и хватаясь за борт, сеньор Алькантара сообщил интересную новость. Он сказал, что мы направляемся к Гибралтарскому проливу.
Именно так, согласился капитан. Мы следуем в нужном вам направлении.
Верно, пассажир многозначительно откашлялся и, с трудом подобрав слова, добавил: Но старший помощник сказал также, что обстоятельства несколько изменились, поскольку вас наняли для какой-то работы, и ее выполнение займет около двух недель. Разве не так?
Это тоже правда, ответил капитан, понимая, куда тот клонит.
Проблема в том, что это, несомненно, задержит наше прибытие в Лиссабон, и я хотел бы удостовериться, что вы выполните свои обязательства и доставите нас с женой на португальскую территорию.
Алекс почесал небритый подбородок.
К сожалению, это невозможно. Нам назначены жесткие сроки для выполнения работы, и у нас просто нет времени, чтобы делать такой крюк. Так что простите, изобразил он виноватую улыбку, но мы вас доставим в Лиссабон на неделю или две позже. Надеюсь, это не доставит вам серьезных неудобств.
Серьезных неудобств? спросил потрясенный австриец. Грозящие нам неудобства намного серьезнее, чем были бы у вас, если бы вы упустили этот контракт.
Позвольте уточнить, ответил Алекс, по-прежнему улыбаясь. Вы наняли нас, чтобы мы как можно скорее доставили вас в Португалию. Именно это мы и делаем.
Но вы же сами говорите, что доставите нас туда на четырнадцать дней позже!
Увы, этой задержки избежать никак невозможно.
Но вы... начал австриец, поднимая палец в обвиняющем жесте.
Видите ли, сеньор Рубинштейн, перебил Алекс, меняясь в лице, но не повышая голоса. Это не круизный лайнер, а грузовое судно. Я не знаю, почему вы решили добираться до Лиссабона морем, да меня это и не интересует, но денег, которые вы нам заплатили, едва хватило на горючее, необходимое для того, чтобы доставить вас в Лиссабон, а потому, нравится вам это или нет, нам приходится браться за любую денежную работу по пути к месту назначения. Независимо от того, придем ли мы в Португалию на неделю или на месяц позже, вы с женой будете спокойно сидеть у себя в каюте и наслаждаться плаванием. Я достаточно ясно выразился?
Это просто... возмутительно!
А если вы не согласны, продолжил Алекс, кивая в сторону берега, просто скажите, и мы высадим вас в первом же порту. Для меня это не проблема.
Прохвост! пробормотал Рубинштейн. Вы нарушаете договор.
Алекс откинулся назад, облокотившись о борт.
Это слово я уже не раз слышал, хотя и не знаю, что оно означает, с улыбкой ответил Алекс. Но, признаюсь, я впервые слышу его из уст мужчины.
Полдень еще не наступил, когда Райли вошел в рубку, чтобы сменить Жюли.
Ну, как дела? задал он обычный вопрос.
Превосходно, капитан, тем же тоном ответила француженка. Мы следуем курсом два-ноль со скоростью в пятнадцать узлов и, если погода не подкачает, примерно через четыре часа увидим мыс Нау. А через пять часов, как я полагаю, мы... тут она замолчала, и последнее слово повисло в воздухе.
Алекс, делая отметки в судовом журнале, ожидал, пока Жюли закончит предложение.
Так где мы будем? спросил он наконец, повернувшись к ней.
Однако француженка так ничего и не ответила, а на ее лице внезапно проступила тревога, смешанная с удивлением.
Дерьмо... чуть слышно выругалась она. Это невозможно.
Удивленный Алекс поднял глаза и увидел менее чем в полумиле от них, в водовороте пены и волн, торчащую из воды уродливую серую конструкцию, ощетинившуюся кучей антенн.
А через несколько секунд из воды вынырнул стальной левиафан, взметнув фонтан воды. Стальной монстр обтекаемой формы имел семьдесят пять метров в длину, то есть вдвое превышал размерами «Пингаррон». На носу у него стояла грозная пушка, а на передней части надстройки отчетливо виднелся фашистский символ: белый круг на красном поле с черной свастикой в центре.