Постепенно в моей голове возник план, пусть и не гениальный. Я решил узнать как можно больше о мятеже и замыслах заговорщиков, а далее сдать их властям. Может, кто-то подумает, что это предательство. Плевать я русский человек и все мои помыслы направлены исключительно на благо Родины, какой бы век ни был на дворе. Самое забавное, что меня не могут упрекнуть и с формальной точки зрения. Ведь молодой Юзеф давал присягу служить императору и России.
Пока же нужно вести себя осторожно, чтобы не вызвать подозрений у братца. Но Зенон был достаточно простым и эмоциональным человеком, непохожим на матёрого контрразведчика. А разного рода ошибки и неточности, можно отнести на полученные раны. Так, примерно всё и получилось. Брат опекал меня как заботливая наседка, постепенно заполняя пробелы в моей памяти, и рассказал мне все детали мятежа, о которых знал. Я больше молчал, пил бульон, принимал процедуры, запоминал имена, пароли и прочие явки. Наши разговоры были примерно такого плана.
-Скажи мне, братишка. Вот зачем было ссориться с этим предателем Зелинским? Я понимаю, что он лижет пятки москалям и предал Польшу. Но ведь могло пострадать общее дело. Ты наговорил ему много лишнего. Благо рядом не было других свидетелей, а Конрад слишком глуп, чтобы сделать правильные выводы. Неужели нельзя потерпеть несколько месяцев и свести счёты, когда начнётся всеобщее выступление? Ещё он кузен твоей ненаглядной Агнешки. А если бы ты его убил? Мало того что могли возникнуть серьёзные проблемы при разбирательстве дуэли властями, но ведь это обострение отношений со Свенторжецкими и ещё несколькими фамилиями. Не все сочувствующие нашему делу являются «красными». Многие сомневаются или хотят дождаться результатов восстания. При этом все жертвуют немалые суммы на борьбу. И тут вдруг один молодой гордец, не умеющий следить за словами, взял и разрушил выстраиваемую годами систему.
Зенон, в который раз начинает этот разговор, только под разными соусами. Сначала он просто испугался за меня. Ещё бы любимец семьи падает сражённый пулей противника. А затем поднимается весь в крови, делает свой выстрел и опять валится без чувств. Не удивлюсь, если братец больше всего боится реакции маман, которая и была истинной главой семьи, давно подмяв под каблук папахена. Тому разрешалось ездить на охоту, устраивать пирушки, вести часть дел и даже немного играть в политику. Основные финансы семьи находились в маленьких ладошках пани Танесдорф в замужестве Поклевской. Одним словом, немка. Орднунг у неё в крови. Воспитание все дети так же получали под чутким руководством Юзефы.
Надо сказать, что моей нынешней семье были абсолютно
не присущи стандартные польские черты и пороки. Алкоголь употреблялся в небольших количествах. Даже отец в этом плане был весьма умерен. Кутежи и прочие азартные игры мы обходили стороной. Зато были хорошо образованы и имели в жизни цель. Жалко, что все братья и даже сестра, стали жертвами агитаторов. Здесь ещё и папа постарался, с детства вдалбливая детям идею о скорой победе в борьбе за великую и независимую Польшу. Этот момент маман пропустила или, наоборот, полностью поддерживала, в рамках царящих среди шляхты настроений.
-Зачем нужны патриоты, которые боятся выбрать одну из сторон? отвечаю хриплым голосом.
-Ты ничего не понимаешь! Проклятые москали много десятилетий вбивают клин между польской знатью! сразу начал горячится братец, Надо учитывать, что предыдущее восстание и последующие несколько выступлений, были жестоко подавлены. Многие поверили, что можно освободиться от варварского ига мирным путём. Или им так легче успокаивать свою совесть. Только шляхтичи не перестали быть поляками! Пусть это сборище трусов и соглашателей, но они такие же, как и мы.
Зенон выдал пылкий монолог и продолжил далее. Говорить о будущем мятеже, проклятых русских, угнетаемых поляках, приводя исторические примеры, он мог бесконечно. Нет, болтуном и демагогом братец не был. Просто политика была его слабым местом. Как он сдерживал свои порывы в Питере, я не понимаю. Хотя там было общество заговорщиков, где офицер русской армии отводил душу, ругая страну, которой обещал служить. Я же подкидывал распалившемуся оратору провокационные темы, а сам анализировал случившееся и искал выходы из тупиковой ситуации. Главное, что он практически не обращал внимания на изменения в моей речи и поведении. Но я вроде смог подстроится под местные реалии, а чаще просто помалкивал.
Железная дорога этого времени оставила двойственные впечатления. Если брать воспоминания прошлого Юзека, то ехать на поезде гораздо удобнее, чем передвигаться в карете. Но до комфорта моего времени нынешним вагонам очень далеко. Больше всего напрягала индивидуальная печка в каждом купе, в которую периодически надо было подкидывать дрова, а на остановках её чистил проводник. Туалет тоже оставлял желать лучшего. Шум, низкую скорость и отсутствие спальных мест можно было перетерпеть. В общем, с грехом пополам мы добрались до будущей столицы Литвы, в которой литовцев было меньше, чем латышей в Динабурге. Вот такой парадокс.