Она побегала вокруг падалицы, надгрызла одно яблоко сладкое, но жесткое, суховатое. Прошмыгнула под лопухами, углубилась в заросли, пересчитала стволы деревьев, понюхала подсохший гриб не червивый, просто вылез не вовремя, сушью спалило и неожиданно выскочила на крохотную полянку с одной-единственной яблонькой. Не простой, а волшебной с серебряными листочками и молодильными плодами. Блажена задумалась: «А не ошиблась ли я?». Жар-Птица много раз рассказывала о своем засохшем саде, подробно описывала серебряные листья, приобретающие золотой цвет по осени, и падающие на землю в канун Нового года, выплачивая дань Карачуну, дозволявшему им плодоносить и возвращать безвременно ушедших людей из холода и мрака. Только яблони в саду Царь-Птицы были огромными и раскидистыми Карачун золото подводами увозил а деревце рядом с Михайловой избушкой не вышло ростом и ветвей на нем было наперечет. Несмотря на это, яблочки на нем висели. Небольшие, золотистые, пронизанные лучами солнца
с закатным припеком.
Блажена подбежала поближе взобраться по стволу, обнюхать листья и плоды и замерла, увидев девицу, сидевшую на травке. Златовласая красавица с пышной косой обхватила колени руками, рассматривала ромашковый куст, приговаривая: «Гадать не гадать, судьбу не узнать, сидеть-горевать, гостей ожидать». Тонкие пальцы неуверенно прикоснулись к цветку, отдернулись. Ветер подхватил упавший лепесток, унес в сторону Блажены, пощекотал нос, вынуждая чихнуть. Звук был тихий, но златовласая девица его услышала и вздрогнула:
Кто здесь?
Блажена решилась, подошла ближе. Услышала разочарованный вздох: «Мышка!» и только сейчас поняла, что возле деревца не слышно ни криков кентавров, ни ржания Сивки-Бурки.
«И девица наших голосов не слышала. Как это может быть? Полянка зачарована? Надо вернуться, Китовраса сюда привести».
Как только Блажена это подумала, раздался жуткий треск. Окружавшие поляну кусты и деревья зашевелились. Мышка и девица подпрыгнули от неожиданности одновременно. И если Блажена приготовилась бежать прочь от яблоньки, к Сергею, к кентаврам то златовласая выдохнула: «Неужели?», съежилась и спрятала лицо в колени.
***
Медведь проломился на полянку, сделал шаг к девице и застыл как вкопанный. Некоторое время возле тощей молодильной яблоньки царила тишина, а затем по проложенной дороге прибежали Сергей, Полканище и Китоврас гомонившие на все лады и искавшие Блажену.
Девица при виде кентавров взвизгнула, Михайло Потапович превратился и густым басом заверил ее, что никакой угрозы нет, она в полной безопасности. Блажена пробежала через полянку и влезла на ладонь к Сергею, Китоврас учтиво представился и все начали знакомиться.
Правильно Михайло вспомнил хранительницу избушки и молодильной яблоньки звали Машенька. Марья-попечительница. Злая мачеха, желавшая избавиться от доброй и работящей падчерицы, дала ей корзинку и отправила в лес, наказав без грибов и орехов не возвращаться. Дело было ранней весной, едва-едва снег сошел, и Машенька, набродившись по лесу и ничего не собрав, села на пенек и расплакалась. Вышел из чащи медведь да не простой медведь, а дух Велеса и спросил ее:
О чем кручинишься, кроха малая?
Рассказала ему Машенька о своей беде, о притеснениях мачехи, а он ей в ответ пожаловался:
С бабами вечно беда, по-доброму не договоришься. Была у меня жена, трех сыновей родила, двое простых, а третий богом отмеченный, избранный. При рождении Мать Сыра Земля заговорила, судьбу его предсказала: позабудет он семью и мать с отцом, женится на своей суженой и будет молодильную яблоньку охранять. Яблонька та вырастет из семечка, которое Финист Ясный Сокол обронит, когда половинку яблока от Жар-Птицы к Бабе Яге понесет. Медведица моя такие слова услышала и взбеленилась: «Я его родила, мне его судьбу и определять. Не отдам Михайло пришлой колдовке, не надо мне молодильных яблок! Будет при мне да при памяти, надежей и опорой в старости». Вернулся я с охоты, а она детей забрала и ушла. Где-то прячется ни Финист ее не видит, ни люди не доносят. Боюсь, и себе жизнь порушит, и детям. Что делать, как ее отыскать не знаю.
Машенька медведя пожалела. И медвежонка, унесенного матерью, тоже пожалела всем сердцем. Разве это жизнь? От людей и зверей таиться, лишнего слова не сказать, правды о своей судьбе не ведать. Пожалела, попрощалась с медведем и пошла в лес. Шла-шла и вышла к пустой избушке, пропитанной медвежьим духом.
Получается, мать Михайло, завидев вас, снова сбежала? уточнил Китоврас. И вы остались жить в этом доме?
Все лучше, чем с мачехой, ответствовала Машенька. К работе я привычная, с одиночеством сроднилась. Год прошел Финист пролетел, яблочное семечко уронил. На второй год яблонька вытянулась, на пятый первое яблочко дала. Нашептала мне, что Михайло мой суженый. Сам сюда вернется, когда срок придет и перемены в мире начнутся. Я жила, его ждала. Время настало, и мы встретились. Ох, что же мы на полянке беседуем? Пойдемте в избу, я вас кашей с грибами накормлю.
Кентавры, посовещавшись, предложили накрыть стол рядом с домом им вдвоем в избушке невозможно поместиться, Сергею с Михайло было бы не войти. Сказано сделано. Робеющий Михайло, спрашивавший у Марьи-попечительницы разрешение на каждый чих, вытащил к летнему очагу стол и лавки, пока Китоврас разводил костер. Поужинали просто, но сытно. Китоврас, Сергей и Марья ели кашу из горшочка Бабы Яги, Михайло и Полканище выставленное хозяйкой угощение. О Блажене Сергей позаботился отдельно: достал грибы из Машиной каши, отряхнул, уложил на крохотное блюдечко и добавил две веточки петрушки, которые не успел сожрать Сивка-Бурка.