Думы о прошлом одолели? Возле камня это часто бывает. На распутье нельзя долго стоять.
Сергей кивнул, понимая «ничего уже не изменишь» присел на корточки, спросил у полевки:
Я клубочек брошу? А тебе мы какую-нибудь мягкую подстилку найдем, если ты в шкатулке ехать захочешь.
Мышка одобрительно пискнула, влезла на подставленную ладонь и проследила, как он достает клубок второй рукой. Путеводный комочек шерсти некоторое время вертелся на месте, словно раздумывал.
Пряму! подбодрил его Илья.
Налеву! наконец-таки выбрал Алеша.
Лево-лево! оживился Полканище.
Волк с медведем встали и подошли поближе. Даже Сивка-Бурка перестал жевать траву и уставился на клубок. Тот подпрыгнул и решительно покатился направо в чащу без признаков дороги, туда, где женату быти.
Э, нет! хором сказали Илюша и Алеша. Мы так не договаривались.
Глава 5. Блажена-норушка
Ободок отвратительно давил, Блажена не выдержала и почесала голову задней лапкой под крики рубежников. Полканище предполагал, что клубочек испортился.
Яга жадная, никому ничего не дает. Он, небось, в кладовке полсотни лет валялся, моль нитку понадкусывала и его теперь в сторону ведет. Не в ту сторону.
Выглядит целым, прищурился Китоврас, подобравший шерстяного проводника с земли. Но твоя теория имеет право на жизнь. Яга действительно скуповата, и
Мы поедем поохотимся, сообщил Алеша, пошептавшийся с Ильей. Мы к Смородине договаривались идти, потому что путь долог и вражины всякие могут и на дорогах, и возле моста подстерегать. А к кладовику без нас прогуляетесь. Мы добычу загоним, лося или оленя добудем, мясо или закоптим, или на солонину в каком-нибудь городишке обменяем. И вас догоним, когда вы доспехи заберете.
А как вы узнаете, что мы их добыли? нахмурился Китоврас.
Позовете Финиста Ясна Сокола, скажете ему, он нас разыщет и к вам приведет, толкая коня пяткой в бок, проговорил Илюша. Н-но, каурая, прямо давай, прямо!
Я с вами, быстро проговорил перекинувшийся Серый Волк. Вы верховые, громкие. От таких добыча разбегается. Пока лося загоните, не только доспехи добыть можно, Смородину шеломом вычерпать. Пригляжу за вами, чтобы мяса было вдоволь.
«Поразительно! Оберегают свободу от брачных уз, считая ее ценнее клятвы, данной Чуру, подумала Блажена. Интересно, Михайло уйдет? А Полканище? А Сергей тоже начнет вертеться как уж на сковородке?»
Не сомневалась она только в Китоврасе тот клятву богу и обет сопровождать их в пути чтил выше призрачной опасности женитьбы.
Богатыри шумно удалились. Серый Волк перекинулся, возглавил процессию и помчался по дороге, где живу не бывати, подбадривая себя и спутников протяжным воем. Михайло Потапыч тоже перекинулся, почесал косматый затылок, спросил:
Чой-та они? Думают, за них кто-то пойдет?
А вдруг? предположил Сивка-Бурка, подхватывая упавшее седло. Настасья же за Добрыню пошла.
Давайте по пути поговорим, внес предложение Китоврас. Стоим тут, топчемся, камень руганью радуем. Надо идти, чтобы до сумерек где-то остановиться и стоянку обустроить.
Я вперед? вызвался Полканище. Дороги-то нет, надо прокладывать.
Блажена ошиблась. Ни один из братьев-кентавров не испугался женитьбы. Видимо, знали, что кентавриц в Прави отродясь не было, а обычная дева даже если колдовка
за них не пойдет. Сергей тоже не колебался. Посмотрел на завертевшийся клубочек, спросил у Блажены, постелить ли ей в шкатулку лопух, а когда она отказалась, громко и доходчиво пискнув, усадил ее на плечо и пошел рядом с Китоврасом за Полканищем и клубком.
Михайло Потапыч и Сивка-Бурка перекинулись, догнали Полканище, зорко осматриваясь по сторонам. Сергей спросил у Китовраса:
Вы говорили, что нельзя на распутье долго стоять. Почему?
Ты, напомнил кентавр. Мы перешли на «ты».
Да. Не привык еще. Извини.
Блажена перебралась на другое плечо Сергея, путаясь в длинных волосах. Кажется, еще и его волос к ободку прицепился голову опять сдавило. Но ей хотелось послушать, что расскажет Китоврас. Кентавра недаром называли премудрым многое он знал из того, что от людей и оборотней скрыто. И то, что боги за ненадобностью позабыли.
Слова перемешивались с треском и шумом падающих деревьев. Полканище шел, толкая стволы, валившиеся в подлесок, как былинки, сминаемые человеческими ногами. Три влево, три вправо. Один под копыта наклон, и сломанное дерево летит в сторону. Сивка-Бурка подбирал лохмотья молодой коры, с удовольствием перекусывал. Михайло Потапыч откидывал лапами крупные ветки, чтобы Сергею и Китоврасу было легче идти. А Китоврас рассказывал.
Камни в Прави издревле почитаются. У всех свое назначение: есть обереги, есть исцелители, есть следовики, хранящие отпечаток поступи Матери Сырой Земли. Есть жилища духов, есть надгробия, не позволяющие упокоенным колдунам выбраться из могилы и вредить людям. Есть гром-камни, упавшие с небес им приносят дары, чтобы в засуху призвать дождь. Главный, конечно же, Алатырь-камень. Всем камням отец, бел-горюч, чудесен и могуч, алтарь в центре Прави, дарующий исцеление и пропитание Яви. Сейчас он под землю ушел, укрылся от осквернения мертвой водой. От этого возрадовалась Кривда, старуха, чьи козни клочьями прячутся в густых лесах и людских домах. Подползли клочья к придорожным камням, начали им байки нашептывать: «Алатырь, мол, в земле навсегда сгинул, вы теперь главные. Сбивайте людей с пути истинного, напитывайтесь их бедами, губите путников». Кривда обещала, что люди устрашатся и начнут носить камням дары: резать петухов и ягнят, орошая кровью, разбрасывать пригоршни зерна и расставлять плошки с молоком. Камни поверили, десяток путников погубили подтолкнули на тропу, где смерть ждала. Но вышло не так, как им хотелось бы. Прознал об этом Велес могучий, прошелся по дороге в шубе сивой, вымел клочья козней лавровой ветвью и запретил камням людей подталкивать. Только ждать, пока те сами сделают выбор. Велесу камни противится не смеют он им пригрозил, что в следующий раз всех до единого лишит души но таят зло, жаждут жертвоприношений. А люди люди просто перестали мимо них ходить. Проложили другие дороги.