«Сколько же я спала? всполошилась она. Что будет, если я сейчас превращусь? Увижу в зеркале старуху?»
Паника захлестнула с головой. Она услышала слова: «Будем встречать Новый год» и заметалась. Откуда-то пришло знание: они в гибнущем осколке Яви, надо срочно бежать к реке, идти в Правь. Идти против течения. Блажена вздохнула, попыталась превратиться, чтобы сказать это Потокову сыну, и и не смогла. Мышиная шкура не желала сбрасываться. Пришлось бежать на лапках, зовя спутника за собой. Получилось. Понял. Пошел куда надо.
Путешествие по реке времени запомнилось отрывками чудища и кущи препятствовали выходу на берег, и Блажене оставалось только надеяться на то, что боги присматривают за их путешествием и не позволят углубиться до подросткового или младенческого возраста.
Вероятно, присматривали, потому что оказавшись на земле Прави, Потоков сын выглядел так же, как воин с огнестрельным оружием возле хрустального моста. Только волосы были длинными, отросшими, как у того старика, которого Блажена увидела после пробуждения.
«Надеюсь, в зеркале отражусь я прежняя, а не сгорбленная годами старуха».
Проверить не получалось Блажена по-прежнему не могла перекинуться, хотя рассчитывала, что земля Прави ей поможет. Пришлось ехать на плече своего спутника, надеясь на то, что они выйдут к какой-нибудь заставе рубежников, а те сообразят позвать Чура. Потоков сын шагал ровно и размерено, нарвал диких яблок и с удовольствием съел тоже мне, нашел лакомство, они же сухие и вяжущие, фу!
Когда они вошли в плодовый сад, за которым просматривались теплицы, Блажена выругала себя: «Конечно! Мы же сами по себе пришли, не по мосту, не по личному приглашению. В этом случае путь один через главный блокпост».
С Бабой Ягой ее познакомил Китоврас, захаживавший в избушку на курьих ножках в гости, чтобы полакомиться экзотическими фруктами. В последние годы главная рубежница Прави откровенно скучала по реке, отравленной мертвой водой, никто не приходил и тратила все колдовские и физические силы на выведение новых сортов растений.
Всколыхнулся страх: «А вдруг за время моего отсутствия что-то изменилось? Узнает ли меня Яга? А если а если за эти годы мертвая вода отравила Мать Сыру Землю и обитатели Прави озлобились или повредились умом?»
Она нервно прыгала на плече Потокова сына до тех пор, пока они не подошли к избушке. Курьи лапы не двигались, стояли как вкопанные.
«Догадается, что надо сказать или нет?» обеспокоилась Блажена и укусила своего спутника за ухо.
Тот еще некоторое время постоял, разглядывая блокпост, и неуверенно проговорил:
Избушка-избушка, поворотись к лесу задом, ко мне передом.
Курьи ноги, услышав пароль, нехотя зашевелились. Блокпост повернулся вокруг своей оси. Окно распахнулось. Знакомый голос ворчливо спросил:
Кого это с утра пораньше принесло?
***
Блажена запищала, запрыгала, привлекая к себе внимание. Яга резко сменила тон:
Да никак?.. Мышенька, голубушка!
Заскрипела дверь. На утоптанную травяную площадку шлепнулся массивный трап, похожий на самолетный, с резными дубовыми перилами и ковровой дорожкой, выстилавшей ступеньки. Это было добрым знаком с красной дорожкой встречали только дорогих гостей.
Яга резво сбежала по ступенькам. Блажена подозревала, что главная привратница и Чур состоят в родстве, уж очень знакомо лики перед глазами мелькали: сгорбленная беловолосая старуха, крепкая статная женщина с прядями седины, скромная русоволосая молодуха. Потоков сын попятился, избушка заволновалась, переступила с ноги на ногу, встряхивая трап и сминая ковровую дорожку.
Как тебя звать-величать? спросила у него Яга, снимая Блажену с погона. Ой-ой-ой, мышуня! А что случилось? Почему перекинуться не можешь?
Блажена возмущенно фыркнула. Она ждала, что Яга не задаст вопрос, а даст на него ответ. Потоков сын пробормотал:
Сергей Васильевич. А к вам как обращаться?
Ягой зови, пристально вглядываясь в полевку, ответила резко помолодевшая бабка. Ладно, обойдемся без церемоний. Пойдемте в дом. Финиста вызову сейчас. Пусть Чура оповестит, что вы вернулись.
Блажена выразила радость единственным доступным способом писком. Правь была или казалась прежней, ни в Бабе Яге, ни в избушке не чувствовалось зла. Непривычного зла. Служебное и дозволенное наличествовало.
Интересно было, как их встретит избушка. Казенным интерьером с русской печью и спрятанной внутри скатертью-самобранкой или же Яга разрешит прикоснуться к ее обычной жизни? Среди рубежников главная привратница была самой экстравагантной. Брала с тех, кто туда-сюда ходил, плату редкими саженцами и семенами. Под стеклянными куполами выращивала экзотические растения цитрусовые, кофе и ананасы и мечтала посадить и попробовать белые баклажаны, о которых ей рассказал какой-то заезжий добрый молодец.
Увидев просторную горницу без печи, стол, накрытый знакомой скатертью, и чашку ароматного кофе, Блажена уверилась, что Яга известит Чура и пропустит Потокова сына в Правь без испытаний. Как он говорил его зовут?
Яга немедленно напомнила:
А скажи-ка мне любезный Сергей Васильевич, слышал ли ты когда-нибудь о белых баклажанах? Видел ли когда-нибудь такую диковину? Страсть как хочу себе этих семян. Еще тыкву декоративную хочу, не выводится у меня нужного сорта, но это не к спеху. А баклажаны меня уже лет семьдесят как волнуют, и Эй, что с тобой? Занемог?