Я засмеялся обожаю ее непосредственность. Наша с Максом четырехлетняя сестренка Анна, или, как все ее называют, Энни самое чудесное создание в мире и любимица всей базы. Даже Гас, старше ее на полтора месяца, наш генетический брат и сын Илвы, уж насколько бойкий парнишка, но и он заглядывает Энни в рот и ходит за ней хвостиком. Илва хоть и молчала, но все на базе догадывались, чьим сыном является Гас. С каждым годом в нем все больше проглядывали командорские черты. Пока они были единственными детьми на базе. Возмущения по этому поводу не было, и Сигрун больше не порывалась прибить Хана самым зверским способом. Этому была причина. Док готовил новый проект. Когда стало ясно, что родится девочка, Док чуть ли по потолку не бегал, наблюдая за развитием полноценного женского организма. Иногда он был совершенно невменяемый от восторга, а иногда натуральным образом бился головой о какую-нибудь поверхность, когда чего-то не понимал. И даже мог довести маму до истерики, назначая дополнительные обследования. Приходилось ее успокаивать, приговаривая, что не надо душить Дока, он нам еще пригодится... Док был не один. К нему в исследованиях присоединился Маккой и еще пара специалистов-генетиков. Так что, думаю, скоро у нас тут будет полноценный детский сад.
Я все знаю. Когда уходите в рейд? отвлекла меня от воспоминаний подошедшая мама.
Через десять дней где-то. Сейчас маршрут уточняют.
Понятно. Ладно, время еще есть, поговорить будет возможность.
Конечно. И бабушку успею навестить. Может, я ее и привезу сюда. Она вместе с Беном, бывшим маминым коллегой с «Энтерпрайза», с которым сошлась еще тогда, четыре года назад, не прочь перебраться к нам на постоянное место жительство: «Мне надоело беспокоиться о вас на расстоянии, лучше буду переживать на месте...» Это хорошо, чем больше нас, тем лучше.
Аугменты не были бы теми, кем были, если бы сидели на одном месте и просто выполняли договоренности. Всегда нужны запасные варианты. Сюда заглядывали иногда патрули Федерации да очень редкие научно-исследовательские корабли, вроде «Энтерпрайза», могли остановиться здесь отдохнуть перед дальней дорогой. И все.
Я был назначен помощником инженера и являлся членом экипажа одного из двух разведчиков, которые должны были уйти в экспедицию примерно на год-полтора. Наша задача заключалась в разведке близлежащих неизведанных секторов с приказом наметить подходящие точки для закладки тайников и развертки баз в будущем. В идеале найти еще одну подходящую для жизни кислородную планету. Последнее, скорее всего, будет делом следующих, более дальних экспедиций.
Странная у нас семья. Наблюдая за родителями, можно только поражаться насколько они разные сами по себе и как легко могут
найти общий язык, не произнося при этом ни слова. Чтобы понять друг друга, им достаточно лишь взглядов, легких жестов и мимики. Энни тоже обладает этой безмолвной магией понимания. Она прекрасно знает, что означает многозначительный отцовский взгляд, особый наклон головы или ухмылка в ответ на ее насупленный вид, поджатые губки или сложенные на груди ручки. Я зачастую не понимал. Макс мог понять, но он особый случай. Сейчас он при Командоре, осваивает искусство дипломатии и допросов и продолжает усиленно развивать свои способности, чтобы быть максимально полезным.
С отцом я не стал близок, да и ему это было не нужно. Нам достаточно было знать, что мы можем положиться друг на друга и прикрыть спину, если возникнет необходимость. Как-то раз возникла такая. Подвела как-то маму ее самоуверенность и продажные стражи порядка на одной криминальной планетке. Приглянулась она одному мафиози. Похитили ее профессионально. Как мы потом узнали, клан занимался киднеппингом и продажей разумных на опыты видианам. Тогда я понял, что Хан ради мамы не будет жертвовать собой. Он без раздумий принесет в жертву других и пойдет по их трупам к намеченной цели. В тот раз он взял меня в напарники и Рика для подстраховки. Я был полон решимости идти на выручку, но все же поинтересовался, почему он не берет Макса. На что он ответил, что Макс свой счет уже открыл, теперь моя очередь начинать список. Позднее до меня дошло, что он просто не хотел рисковать нами обоими сразу, и чтобы у Анны остался хотя бы Макс, если что.
Нашу эпопею я не помнил толком большей частью из-за того, что не хотел ее помнить. Слишком все было кроваво. Пришлось и стрелять, и резать, и бить руками-ногами. Под конец запомнилась сюрреалистическая картина. В какой-то полутемной комнате ругающаяся из-за наручников, которые она никак не могла снять, мама, рядом какой-то зеленый человекоподобный гуманоид, хрипящий из-за того, что был примотан за шею к тонкому столбу плеткой. Это мама до нас его так умудрилась. Плетка заканчивалась рукояткой, торчащей из его рта с обломанными зубами. Хан как увидел эту рукоятку, эту плетку с хвостами... В общем, через какое-то время зеленый был еще живой, почти. Хан сломал наручники голыми руками. Меня тут и накрыло: мы, с ног до головы заляпанные чужой кровью, мама, невозможно влюбленными глазами глядящая на отца, они же целующиеся, на полу валяется этот... я банально грохнулся в обморок. Через несколько минут очнулся, но был уже никакой, пришлось им меня часть пути тащить, пока в себя приходил. Рик, кстати, подружку ушастенькую оттуда привез. Наткнулись мы там на пленников. Столько всяких разумных и не очень разумных было глаза на лоб полезли. Я и ляпнул: «Фигасе зоопарк!» Из-за чего меня какой-то полулев-полукабан обматерил на всеобщем. Были среди них земная девочка и ее старшая сестра-полувулканка. Тоже примечательная история. Плод случайной связи вулканской десантницы и земного пилота. Мамаша сразу спихнула ее отцу, чтобы не позориться, а тот не отказался, ушел в отставку, женился через несколько лет на обычной землянке, сделал еще дочку, работал пилотом у шахтеров. В общем, не повезло девчонкам: родители погибли, а они чуть к видианам не отправились. Зато Рик с девушкой теперь. И вроде бы у них серьезно все.