Раздался треск и приглушённая ругань. Что-то взорвалось, едва не перебив сигнал.
Они внутри, спокойно доложил медик. Вступаю в бой. Кавалеристы Картера умирают, но не сдаются!
Передача смолкла. Геллер обвёл мостик тяжёлым взглядом и кивнул помощнику.
Помянем ребят. Адольф, растолкай техножрецов. Пусть готовят «Хугина» к запуску. Я хочу максимальное разрешение, поэтому высота не больше двухсот километров.
Игрушка за тридцать миллионов злотых, посетовал инквизитор. Может, отправим людей-разведчиков?
Князь нахмурился.
Не будем жадничать. Это ещё мало за нормальную спутниковую карту, а ждать, пока твои оперативники вернутся это можно умереть от старости.
Среди флотских прокатились смешки. Судя по всему, здесь любили циничные шутки.
По стальным костям линкора прошла чуть заметная дрожь. Так сработала магнитная катапульта древнее устройство, способное закидывать разные предметы. Например, бронированный шар с передатчиком, пикт-камерами и небольшой фотолабораторией на борту. По сравнению со шпионской аппаратурой Золотого Века, «Хугин», названный в честь ворона одноглазого бога, выглядел как жалкая поделка. Такие спутники обходились очень дорого, жили недолго и редко присылали что-то кроме зернистых картинок, но в реалиях Карронада они могли решить исход войны.
Гололит высветил мерцающее изображение. Горные пики бросали тень на поселение таких размеров, что оно едва умещалось в кадре. В квадратной застройке и прямых углах сквозила концентрированная человечность.
Но мы же снимали Вадистан год назад, и здесь ничего не было! возмутился шпик.
Геллер задумчиво потёр лоб.
Наверное, варвары отключили маскировочные поля.
Нет, вклинилась Эсфирь. Тогда вы не могли увидеть Тон-Трем, потому как в нём жил его хранитель.
Опалённый Человек? допустил старик.
Таки да. Я только сейчас поняла, для чего Менсису нужен демон. Он умеет создавать замкнутые мирки.
База, которой не существует в реальности, мигом продолжил он. Я уловил твою мысль: если ты нигде, то ты везде. Здорово он придумал, молодец.
Кхалид надеялась, что следующей фразой будет «убью его последним», но жерманский лис умел вовремя замолчать.
Словно муравьи, по широким проспектам бродили армии людей. Поток живой силы медленно тянулся к перевалу, кое-как защищённому одной крепостью.
Аколитка показала на форпост с южной стороны.
Это Чухут-Кале. В нём стоят рыцари.
Спасибо, а то я не знал. Сколько их?
По моим данным, копьё Шпиц-Эстерлен и несколько её вассалов из Гродниц. Ополченцев не считаем: это не воины, а сброд алкоголиков.
Расклад не в нашу пользу, отметил Йозеф. Крац, хватай распечатки, грузись на диск Белонце и вылетай в Хорез-Юрт. На дворян полагаться нельзя, так что ищи гроссмейстера паладинов, по имени Сэдрик Аквилонский. Расскажи ему всё, что узнал. Соблюдай радиомолчание: враги наверняка слушают эфир.
***
Сэриетта не любила горы за их твердокаменность. Здесь камень лежал на камне и прикрывался другими камнями. Обрывы и скалы, острые пики и расщелины тиражировались
миллиарды раз. Она не любила горы зимой, когда её кнехты вели ожесточённые бои за тропу между берегом и Хорез-Юртом. Тогда ещё не было войны, и стреляли в основном из кишлаков. Проход растекался под солнцами, ледники таяли, и вокруг не было ничего живого. Лишь редкий одичавший вадистанец, моющий золото в Гяндже, выступал против крестового похода Шпиц-Эстерленов. Теперь уже нет тех людей, как нет Четырнадцатой заставы. Конфедераты сдали её боевикам, и на месте первой цитадели остались мины по хрупким склонам, колючая проволока и воронки от фугасов. А жизни как не было, так и нет.
Баронесса не любила горы летом, когда обливалась потом в кабине верного «Беовульфа». К тому времени любители золота превратились в любителей Варпа. Запах йети сменился гарью обожжённого металла от разрывов бронебойных ракет, и мин стало больше, намного больше, чем способен вместить этот богомерзкий край. Патриархи горцев молили султана о помощи, и тот прислал избранных воинов пустыни. Аборигены демонстрировали восточное гостеприимство. Вымершие аулы наполнились аномальной активностью. Схватить пулю стало намного проще, а глухая ругань безоткаток стала чем-то обыденным.
Но сильнее дворянка ненавидела горы сейчас, когда озверевшие боевики выползали из глиняных нор и водили носами как шакалы, учуявшие падаль. Террорист глядел в небо и видел нечто иллюзорное в холодной россыпи звёзд. Тогда он раскрывал молельный коврик, падал на колени в сторону Ока Ужаса и целовал грязную икону Губительных Сил. В наркотическом дурмане он клялся в верности свирепым богам и пересчитывал монеты, отчеканенные в Таш-Джаргане: нужно отрабатывать подачку.
Ледяной ветер с долины приветствовал Сэриетту обещанием снегов. Она прошла на последнюю ступень. Панораму закрывали бронелисты из кованого железа. Пробудились гидравлические поршни, сняв защиту и открыв головокружительный вид. Там, где вчера были мёртвые скалы, возникла утерянная столица Карронада. Казалось, что протяни руку и можно схватить одну из рокритовых труб или антенн-тарелок. Тонкая башня пробивала небеса. Вокруг неё роились косяки «Рукхов», а светильники с каждым часом вспыхивали всё ярче и выше.