развития.
Причина подобного положения заключалась в особенностях развития французского капитализма, который В. И. Ленин характеризовал как ростовщический. Французский финансовый капитал предпочитал вкладывать средства не в сферу производства, а в область кредита и займов, предоставляемых иностранным государствам. Эта устойчивая тенденция сохранялась в некоторых своих чертах вплоть до середины XX в., определив в значительной степени экономическое отставание Франции от ее партнеров и ее неподготовленность к начавшейся в это время научно-технической революции.
Не занимаясь всерьез развитием производительных сил своих колоний, французский капитализм долгое время использовал их лишь как районы продовольственных культур. В колониалистском лексиконе французские владения делились на две основные группы «поселенческие территории» (territoires de peuplement) и «эксплуатируемые колонии» (colonies dexploitation). К первым относились владения с сухим климатом, сходным с европейским, что благоприятствовало иммиграции из метрополии, Северная Африка, Мадагаскар, Новая Каледония. Ко вторым колонии с неблагоприятными для европейцев условиями жизни (тропические и экваториальные владения). Если в первом случае осуществлялась массовая экспроприация земель европейскими латифундистами, создававшими на местах крупные поселения, то в другом эксплуатация даров природы осуществлялась руками местной рабочей силы. Господствующее положение в колониях заняли торговые и банковские компании. Что касается промышленных, в том числе горнодобывающих, а также сельскохозяйственных предприятий, то их число и масштабы деятельности не шли ни в какое сравнение с торговыми. В 1920 г. во французских колониях действовало 431 предприятие, из которых 249 были торговыми, 129 промышленными и лишь 53 сельскохозяйственными. Жесткие рамки «колониального пакта» мешали экономическому развитию колоний; они не отвечали и интересам развивавшегося французского капитализма, все более остро нуждавшегося в сырье.
Первым толчком, стимулировавшим более интенсивное «освоение» Францией ее колониальных владений, явилась первая мировая война. «Великая война», как ее принято называть во Франции, потребовала от страны максимального напряжения сил и повлекла огромные людские и материальные затраты. В эти трудные для Франции годы колониальная империя оказала ей неоценимую помощь. Все экономические ресурсы французских колоний были поставлены на службу метрополии. «Наше сельское хозяйство, наши шахты и рудники сами по себе весьма непроизводительны, констатировал М. Алэн, автор «Энциклопедии французских колоний», зерно, мясо, самые ценные металлы были получены из наших далеких земель и оказали нам огромную помощь»{66}. Расширенные поставки сырья и продовольствия рис и кукуруза из Индокитая, сахар с Антильских о-вов и Реюньона, мороженое мясо с Мадагаскара и Новой Каледонии, зерно, масло, скот, хлопок и кожа из Северной Африки, минеральное сырье из Тонкина и Новой Каледонии, графит с Мадагаскара таков экономический вклад французских колоний в победу. За годы войны Франция получила из своих заморских владений 5 млн. т различных товарных грузов. Финансовая помощь колоний метрополии (подписка на займы, пожертвования и т. д.) за 19151920 гг., по официальным данным министерства колоний Франции, оценивалась в 1 млрд. фр.
Но этим не ограничивалось участие колониальной империи в первой мировой войне. Колонии были важнейшим поставщиком «пушечного мяса» для французской армии: 600 тыс. солдат из колоний было призвано под знамена Французской республики и 200 тыс. человек с цветной кожей четыре долгих года трудились на французских военных объектах. К ноябрю 1918 г. в рядах действующей французской армии числился 121 батальон колониальных войск{67}. «Из них, говорил в 1920 г. В. И. Ленин, составлялись ударные группы, их бросали в самые опасные места, где пулеметы косили их, как траву»{68}.
Почетные для Франции условия Версальского мирного договора были оплачены жизнями свыше 75 тыс. темнокожих солдат, навсегда оставшихся на полях сражений Шампани, под стенами Вердена, на берегах Марны и Соммы. Кто знает, может быть на площади Этуаль у Триумфальной арки в Париже покоятся останки сенегальского стрелка или алжирского пехотинца?
В годы первой мировой войны буржуазная Франция в составе держав Согласия сумела не только сохранить свою колониальную империю от притязаний государств Тройственного союза, но и присовокупить к ней часть владений, принадлежавших прежде Германской и Османской империям[7].
Одним из уроков первой мировой войны
для правящих кругов Третьей республики, несомненно, явилось повое осмысление значения колониальной империи для дальнейшего развития Франции. Обескровленная и ослабленная войной Франция в начале 20-х годов, по сути, впервые обращает серьезное внимание на свою колониальную империю. Этому способствовало также значительное сужение прежних рынков сбыта и сырья.
В Париже один за другим появляются многочисленные проекты «освоения» колоний, рецепты более тесного привязывания колоний к экономике метрополии. Инициатором и вдохновителем этой кампании был влиятельный политический деятель Третьей республики Альбер Сарро, занимавший в начале 20-х годов пост министра колоний. В своей программной книге, опубликованной в 1923 г., он утверждал: «Приобщение колоний к национальной жизни представляется отныне условием подготовки Фракции к той роли, которую она может и должна играть в решении серьезных проблем, встающих перед человечеством в исторической перспективе»{69}. «На смену завершившемуся этапу завоевания, провозглашал А. Сарро, приходит новая стадия экономического и морального освоения колоний»{70}.