28 апреля, 22:19. Виктор В
Я заплачу сколько скажешь.
Да не в деньгах дело!
Послушай, будь ты человеком, черт побери! воскликнул Виктор. Посмотри на нее! Ее только что пришлось отбивать у Крыс! Что бы ты сделал на моем месте, а?
Так, стоп, Анзих резко выпрямился и перестал махать руками. У Крыс?
Виктор достал подобранный нож и молча продемонстрировал его рукоять, оплетенную странным серым материалом.
Анзих ткнул пальцем в пол и вопросительно посмотрел на Виктора.
Запер, естественно, ответил Виктор. В подъезд не попадут.
М-м, успокоенно отозвался Анзих. Ладно, заходите. Марта!
Появилась подруга Анзиха едва достававшая ему до плеча босоногая девчонка в потрепанном сарафане, с такими же запущенными дредами, только рыжими. Взглянув
на гостью, она ойкнула и без слов утащила Сесиль промывать и перевязывать раны.
М-м-м, никакой связи, с досадой пробормотал Анзих, щелкая ногтем по дисплею телефона, крысобоев не позвать.
Вдруг он повернулся к Виктору и, глядя ему в глаза, веско произнес:
Не дай Бог.
Под мою ответственность.
Идет, отозвался хозяин и с ухмылкой спросил: Вам два матраца или один?
Спустя полчаса незнакомка сидела, закутанная в латаное-перелатаное одеяло, прислонившись забинтованной головой к книжному стеллажу. Чай она допила полностью. Ужин получился скудным, но вкусным, свою порцию гостья уничтожила без остатка, и это, скорее всего, означало, что обошлось без сотрясения мозга или каких-то еще более серьезных травм.
Вид у нее, однако, был совершенно ошеломленный.
Как вы себя чувствуете?
Голова кружится Нет, не беспокойтесь, это не от сотрясения, она даже чуть-чуть улыбнулась, а затем снова прикрыла глаза, просто тут все очень странно.
Отчего же? спросил Виктор, откладывая книгу.
Ночевать в таком диком месте, в неустроенной берлоге, простите. И столько книг. Большая часть ведь запрещенные, да?
Виктор пожал плечами.
Никогда не мог понять, отчего книги могут запрещать. Впрочем, не будем об этом. Я, кажется, так и не спросил, как вас зовут? Я прозываюсь Виктором.
Сесиль, ответила женщина.
Какое интересное имя Не думал, что услышу его в наших краях.
Мой отец был канадец.
Понимаю.
Но я его не помню. Он бросил нас с матерью, когда мне не было еще и трех лет. После этого мы вернулись сюда, сказала Сесиль.
Виктор покивал, выдержал небольшую паузу и сказал:
Сесиль, надеюсь, вы не слишком оскорбитесь, если я попрошу вас никому не рассказывать про это место. На свете осталось не так много вещей, которые были бы мне дороже этой, как вы выразились, берлоги. Если вы понимаете, о чем я.
Конечно, глядя в пол ответила Сесиль. Я вам обязана. Никто не узнает.
Вот и хорошо, сказал Виктор. И, помолчав, продолжил: Я, видите ли, немного еще помню прежние времена. До пожаров. И с чистым небом хоть иногда Вероятно, и вы еще их помните. Вот эта, так сказать, берлога последний мой мостик туда. Увы, желающих сжечь и его немало. И лишь потому, что как тут говорят? «Ибо нечего тут».
Я слышала это в другой форме, с усмешкой сказала Бержер.
Наверняка слышали. Но я не позволяю себе выражаться при дамах.
Вы вообще разговариваете
как как экзилит, сказала Сесиль.
В самом деле? Хм, когда-то в этом не было ничего предосудительного. Или вам это неприятно?
У нас в корпорации так не положено. Но Читайте, пожалуйста, дальше, это красиво.
Извольте, улыбнувшись, ответил Виктор и снова взял книгу в руки
Кто она такая? На ее плаще, который сейчас, основательно отстиранный Мартой, сох в передней, были те же нашивки, что носили Антон и Наталия. В остальном она была в гражданской одежде черных брюках и черном же свитере. Старший менеджер? Автомобили полагаются только высокопоставленным управленцам
Несколько мгновений Виктор рассматривал ее лицо.
Красивое? Если считать стандартом красоты смазливость блондинок с обложек, то нет. Овальное лицо, обрамленное каштановыми кудрями для того, чтобы наложить бинт, ей пришлось распустить волосы, собранные прежде в плотный пучок на затылке. Высокий, немного выпуклый лоб, сейчас скрытый повязкой, слегка курносый нос, выступающие скулы и при этом крупный, грубовато очерченный подбородок, лицо человека, от природы сильного и сознающего сполна свою силу. От всего ее облика веяло суровостью богини из античного пантеона. Гера? Может быть, но скорее кто-то еще более древний Никта? Да, пожалуй.