Не стоило тратить силы на дурацкую некромантию
Потому что остался без ответа вопрос: кто вы, профессор Доуэль?
Вопросов не вызывает другое если в течение часа я не получу дозу, одним трупом в этой квартире станет больше. Угадайте с трех раз, чьим
Придётся плюнуть на риск и совершить небольшую прогулку. Доползти как-нибудь до бульвара
С мертвецами я прощаться не стал. Скоро увидимся.
На мой жест остановилась третья по счёту машина «вольво» с тонированными стёклами.
Подвезёте? спросил я, улыбнувшись как можно обаятельней и держась за открывшуюся дверцу ноги подкашивались.
Водитель молодой, но заплывший жиром кивнул, похотливо улыбаясь. Больше в салоне никого не было.
Отлично. То, что надо. Мой покойный друг
Фагот всегда предпочитал молоденьких девушек. А мне без разницы. Мне нужна доза.
Дела минувших дней II Ноябрь 1980 года. Детство Фагота
«Блокада» четыре полнометражных цветных фильма. Для советских зрителей, не избалованных потоком западных лент, событие. На просмотр собралась вся семья Маратика он сам, родители, бабушка.
Бабуля пережила блокаду и наблюдала с особым, пристрастным интересом за действием, разворачивающимся на экране. А там все шло своим чередом: танки фон Лееба (наши Т-54, обшитые фанерой и размалёванные крестами) были остановлены героическими защитниками Ленинграда, тревожная осень перешла в кошмарную зиму, товарищ Жданов с болью в сердце очередной раз урезал хлебные нормы, а истощённые рабочие падали в голодные обмороки у станков
Нашнимали прошамкала бабуля, когда по экрану замелькали финальные титры. Што бы они шнали, молокошошы
Когда она замолкала, бескровные губы проваливались внутрь рта и внук вздыхал с облегчением. Потому что когда рот открывался виднелись два последних зуба длинные, жёлто-коричневые, торчащие из гладких влажных дёсен нижней челюсти. Бр-р-р
Как же, фешли они мертфякоф шереш фешь город на шаношках, шипела старуха. Иш парадной ваташ-шат, на шугроб полошат и лешат те до фечера, шавернутые. Днём-то не трогали Штешнялишь. А утром глянешь рашфернуты, мяшо пофырешано Хотя што там ша мяшо, шешшкое, шилы одни
Невестка мать Маратика глядела на старуху с тихой ненавистью. Но молчала. А мальчик смотрел бабуле в рот в прямом смысле слова, не мог оторваться от гипнотизирующего зрелища: кожистая щель сменяется бездонным провалом, зубы торчат двумя одинокими часовыми
Опять вы, мама, за свои бредни, зло сказал отец. Шли бы вы спать, время позднее
Старуха пошаркала в свою комнату.
Через две недели Маратик вернулся из школы, прошёл на кухню, бабуля сидела за столом, что-то жевала.
Внук замер, не веря глазам. Рот старухи был полон зубов. Белых. Острых. Страшных. Бабушка широко улыбнулась.
Он выбежал с криком истошным, рвущим перепонки. Мать, примчавшаяся из ванной, ничего не поняла в рыданиях сына:
Там там там Кровь!!!
Действительно, по сверкающим белизной зубам размазались несколько алых капель. Новый протез натирал десны. Всего лишь.
Глава пятая
В этом сквере тоже кипела работа: устанавливали временную эстраду; вкапывали в землю четыре гладких деревянных столба непонятно, для какого аттракциона; раскладывали громадное полотнище, которому суждено было вскоре превратиться в надувной батут
Двое сидели на скамейке в стороне от всей суеты. Один в форме, второй в штатском. Один спрашивал, второй отвечал такие у них были правила игры. Разговор мог покоробить постороннее ухо, но посторонних ушей и прочих частей тела поблизости не было. Хотя речь шла именно о них. О частях. Тела.
Голову нашли?
Нет. По всему городу собирали, по всем мусорным бачкам. Нет головы. Мягких тканей тоже изрядно не хватает. Говоря проще, мяса.
Как опознавали?
По пальчикам И пирсинг у неё характерный имелся. Шрам от аппендицита Она, больше некому.
Мимо проковылял, раздвигая траву палочкой, инвалид алкогольного фронта. Искал не то грибы-шампиньоны, не то пустые бутылки. Собеседники сделали паузу пока он не удалился.
Старшеклассница Татьяна Комарова исчезла неделю назад. Обнаружилась быстро, через два дня. Обнаружилась по частям. По фрагментам, упакованным в полиэтиленовые сумки.
Не стыкуется, подумал человек в штатском. Головы нет, а руки нашлись. Когда хотят затруднить опознание, кисти тоже где попало не разбрасывают.
Изнасилована?
По полной программе, во все дыры. И осторожный, гадёныш презерватив нацепил.
Он, кстати, признался?
А куда денется? Дело-то ясное.
Человек в штатском так не считал. Но спорить не стал, его собеседник, служивший заместителем начальника Царскосельского РУВД, считался большим специалистом по изнасилованиям.
Есть ещё одна маленькая просьба, почти личная. С отдельным, естественно, вознаграждением. Попробуйте неформально разузнать
у коллег, кто у вас в городе профессионально бомбит тачки. И кто скупает у них добычу. Севшие меня не интересуют, только действующие
Человек в форме кивал, делая пометки в блокноте.
Вскоре он ушёл, получив приятно похрустывающий конверт. Майор Канюченко спешил через десять минут в РУВД начиналось совещание.
Лесник остался.
Лесник недолюбливал ментов. А кто их любит? Жены и любовницы. Ещё авторы криминального жанра, да и те изменяют с частными сыщиками. Но по делу маньяка-расчленителя других источников у Лесника в Царском Селе не было.