Васечкин первым понял, что там вдали, на горизонте, перед волной прозрачной стеной идет атмосферный фронт. Саша замахал руками, показывая в окно. Небо в том месте стало бледно синее на фоне остальной черноты. Такое бледно-синее, каким оно бывает после заката, перед тем, как совсем стемнеть. Гречкин тут же побежал к столу с рюкзаками и винтовками.
Синева медленно возвышалась над горизонтом на протяжении всей его видимой линии. Со смотровой площадки башни было видно в радиусе примерно ста километров. Что, собственно, и означало, что поток ветра сейчас находится на этом расстоянии, а за ним и волна.
Саша подбежал к Юре и тоже, как и космонавт, нацепил на грудь рюкзак, а на плечо повесил винтовку. Пневматический пистолет Юра выкинул, а Катин арбалет утонул в шахте. Последним делом они нацепили на лица маски для плавания, защищающие глаза и нос.
Взобравшись по винтовой лестнице на открытую площадку, они все трое невольно замерли. Из-за горизонта огромным расползающимся во все стороны диском показалась горящая Луна. Края ее видимой части окружности расширялись по мере восхода. Скорость движения Луны была огромная, невероятная. Вот уже треть спутника вылезла из-за края Земли и заняла эта треть все пространство над горизонтом, которое видно слева направо. Луна сейчас была больше в сотни раз. Огненная Луна шла на низкой орбите, такой низкой, что слои атмосферы, которые она же сама и гнала, терлись об нее, раскаляя каменную поверхность. Луна горела подобно метеориту, вошедшему в наше небесное пространство. Катя со страху села. Свет был ярче тысяч Солнц! День полыхал, так что пришлось прищуриться. Казалось, что Бог пододвинул к Земле Солнце. Края диска Луны колыхались, испуская языки огня, как у звездной короны. Видимая поверхность спутника переливалась пламенем. Выглядело это так, будто оранжевые узоры на раскаленных углях перетекали, становясь то желтыми, то алыми. Шар из огня закрыл собой западную половину неба. Луна полностью взошла буквально за минуту. Атмосфера от ее нижнего полукруга к Земной поверхности градиентом переходила от желтого цвета к насыщенному оранжевому. Ветер и волна, вот-вот преодолеют сто километров, охватят, окутают собой башню. Гречкин помог Кате подняться, и они втроем бросились наверх.
Железная маршевая лестница внутри самой антенны была очень компактной и крутой буквально несколько шагов ты делаешь по ступеням и тут же выходишь на узкий пролет, разворачиваешься, снова делаешь несколько шагов и снова пролет. Понимая, что от скорости подъема зависит их жизнь, Юра, Саша и Катя, не думая об усталости, бежали по ступеням наверх, помогая себе руками отталкивались от перил. Гречкин с фонариком на телефоне был впереди. Никто из них точно не знал, на каком расстоянии за воздушным фронтом движется фронт водный. Но учитывая дальность до линии горизонта, вода была более чем в ста километрах от башни: может в двухстах, может в трехстах. Все трое обливались потом, но раздеваться, а потом снова одеваться не было времени. Через десять минут подъема темп их существенно снизился, но делать остановку было бы самоубийством. Лестница эта была почти в два раза ниже той, по которой они шли на смотровую площадку (та 340 метров, эта 180). Следовательно, подняться по этой они должны в два раза быстрее, то есть не за два часа с лишним, а за час (если вычесть время отдыха). Добавим сюда скорость подъема за счет крутизны самой лестницы, возможности отталкиваться руками от обоих перил, освещенности и страха, что снизу на них поднимется холодная океаническая вода, и выходит, что подъем должен занять не более, чем минут тридцать.
Спустя еще десять минут (Гречкин смотрел на часы в телефоне) вокруг все начало свистеть. Воздух возвращался. Свистело недолго, меньше минуты. Как свист стих, все трое выплюнули клапаны баллонов. Стук обуви о железные ступени стал первым, что они услышали.
Почти поднялись! крикнул Юра, еле выговаривая слова
из-за отдышки, сейчас за воздухом вода пойдет. Успеем!
Если волна будет выше башни?! спросила Катя.
Значит, мы скоро умрем! ответил Юра.
В который раз вы уже умираете?! спросил Саша.
Обсудим это, если выживем! ответил Гречкин.
Если выживем, обещаете рассказать подробно про все ваши приключения на Титане?! спросил Васечкин.
Обещаю! Но сейчас надо бежать молча, чтоб не сбивать дыхание!
Они все же остановились, но лишь на полминуты, чтобы убрать баллоны в рюкзаки.
Башня начала раскачиваться на ветру и чем выше они поднимались, тем колебания становились более амплитудными. Завывания ветра становились все громче и злее.
Пришлось потесниться, когда они добрались до самого верха лестницы. Стоя втроем на последнем лестничном сегменте, они выглядывали снизу, из прохода в полу маленького круглого балкончика на отметке 520 метров, огороженного невысокими металлическими перилами.
Невероятных размеров оранжевая Луна, будучи уже почти над головой, горела, словно небеса разорвались и образовали тоннель в ад. Ветер дул сильнее с каждым мгновеньем. Небо было наполовину окрашено в красно-желтый цвет, а наполовину, на востоке, все еще оставалось черным и звездным. Вдали по всей длине горизонта уже было видно волну. Синяя стена смерти двигалась на Москву, подчиняемая невидимым силам гравитации. Высоту ее пока невозможно было определить. Амплитуда движения верхушки башни достигла десяти метров. Ветер принес вместе с собой пепел. Троица спустила маски для плавания на глаза и нос.