чего герцогу Бургундскому, конечно же, слишком мало теперь, когда он может получить много больше от Бэдфорда! Вопрос лишь в том, во что Филипп оценит свои обиды, и хватит ли ему одной Шампани? Хотелось бы верить, что да
Внезапно за спиной Бэдфорда что-то зашелестело. Вздрогнув, он обернулся и невольно отпрянул.
Несколько фрейлин, молчаливых, как призраки, поклонились ему, затем прошествовали мимо, такие же, как призраки, бесшумные. Одна несла в руках большую чашу с засахаренными орехами.
«Откуда они тут?» удивился герцог.
И тут же вспомнил: «Изабо!»
Несколько дней назад он сам позволил бывшей французской королеве временно переехать сюда из её особняка на улице Барбетт, в котором мадам затеяла очередные перестройки. Но, за последними событиями, совершенно о гостье позабыл. Что, впрочем, и не важно, потому что Изабо уже давно жила, как отшельница, и ни в чьём обществе не нуждалась. Несколько фрейлин, весьма мерзких, по мнению Бэдфорда, да огромное количество сладостей вот и всё, что ей требовалось теперь.
Но почему-то, среди всех горьких раздумий, именно сейчас и здесь, вид этих молчаливых призраков-фрейлин вызвал в душе герцога невыразимую злобу!
«Будь проклято чрево, наплодившее бастардов, от которых столько бед!», едва не выплюнул он в спину уходящим женщинам. «Королева, погубившая государство!.. Если Мерлин имел в виду Изабо, ему бы следовало быть более точным. Эта королева губит всё, чем владеет и к чему прикасается!!! Может пойти и сообщить ей, что даже её порождение губит теперь и нас её единственных и, верно уже последних, покровителей? Интересно, что она ответит?..».
Бэдфорд, впервые за последние два дня, позволил себе кривую усмешку. Но тут же снова сдвинул брови. «Нет, пожалуй, и на это она только посмеётся. Или попросту не услышит. Ей давно уже безразлично, что и как гибнет, лишь бы не переводились сладости и глупые книги, которые читают ей её фрейлины».
Герцог невольно сжал ладонью висящий на поясе кинжал и медленно пошёл в сторону, противоположную той, где растворились в сумраке прислужницы Изабо.
«Надо надо срочно вызывать Кошона Надо нанять строителей для оборонных укреплений Налоги! М-мм, эта заноза парламент Но, ничего, сейчас не время побед уступят И Анна»
Коридор, ведущий к его покоям, уже совсем наполнился мраком. Только отсветы факела из галереи позволяли угадывать фигуру стражника, стоявшего там на часах.
Эй ты, крикнул ему Бэдфорд, иди, посвети мне Да не туда! прикрикнул он, когда стражник, сняв факел со стены, хотел идти обратно, к покоям его светлости. Свети в этот коридор. Сегодня я намерен навестить супругу
Орлеан
(20 июня 1429 года)
Ты колдунья, что ли?
Женщина ухмыльнулась.
Бери выше, любезный ещё зимой я была пророчицей.
Это как?
Да так же, примерно, как становятся святыми Девами
Старшина лучников, сидевший по другую сторону стола, при этих словах нахмурился и встал. Следом за ним встали ещё несколько солдат.
О чём это ты говоришь, тётка?
Женщина пьяно повела плечом и подбоченилась.
Тётка? Много ты про меня знаешь Когда она явилась, я в Шиноне в таких местах жила, куда тебя и не пустят. И особ видала и ещё много чего о нашей Деве знаю
Старшина, с откровенной угрозой во взоре, взялся за рукоять меча.
Что же такое ты знаешь?
Женщина скосила глаза на меч, покачнулась, хотела что-то ответить, но тут почувствовала, как сзади кто-то крепко сжал её локоть.
Не обращайте внимания, с улыбкой сказал мужчина, до сих пор тихо сидевший со своей бутылкой в некотором отдалении. Она полоумная. Живёт при доме моего хозяина. Так-то ничего, но, как выпьет, начинает плести всякую чертовщину
Это кто тут полоумная?!!!
Женщина с трудом вывернулась, присматриваясь к подошедшему, но вдруг радостно ткнула его пальцем в грудь.
О! А я тебя знаю!
Разумеется, знаешь, прошипел мужчина, пытаясь оттащить её от стола с лучниками.
Те, вместе со старшиной снова сели.
Раз полоумная, чего таскается одна? сердито заметил старшина.
Ваша правда, ещё шире улыбнулся мужчина. Сейчас отведу её домой.
Нет, я тебя точно знаю! не унималась женщина. Ты же этот как там..?
Пошли!
Почти подхватив её подмышку, незнакомец вывалился за дверь
и, осмотревшись по сторонам, потащил женщину подальше, к началу узкой и тёмной улочки, в глубине которой усматривался пустующий загон для скота.
Как же тебя? хихикала тётка, обмякнув, словно куль. Погоди, погоди, я вспомню Ты же дворянин, кажется
А ты безмозглая дура! Моли Бога, за то, что привёл меня в эту таверну тебе на спасение
Спаситель? Женщина попыталась обнять незнакомца за шею. Женись на мне!.. Видение мне было прямо вчера!
Замолчи!
А почему ты не веришь, а?! Ты Виньен..? Нет, по-другому Эньё? Нет Как же тебя, чёрт возьми?
Не дёргайся, мне тяжело!..
Мужчина, наконец, достиг загона, возле которого, с явным облегчением, сбросил свою ношу. Затем распрямил спину, сморщившись, потёр ногу, определённо больную, потому что всё время хромал на неё, и, отставив в сторону бутылку, с которой так и не расстался, принялся усаживать хихикающую женщину возле ствола чахлой, обглоданной осинки.