Ла Тремуй задумчиво сцепил пальцы.
Дальновидный план, ничего не скажешь! Заполучив сначала бастарда королевы, а затем породнившись с её законным сыном, мадам подстраховалась со всех сторон. Не стань Шарль дофином, Дева из пророчества могла бы объявить его таковым по воле Господа. И, даже если бы к тому времени война закончилась очередным перемирием, всегда можно было найти обстоятельства из-за которых государство, якобы, гибнет, и заявить, что пророчество исполняется. А уж если бы Монмут был жив до сих пор и сидел бы на двух тронах, как законно признанный наследник и победитель, то вообще красота тут двух толкований о гибнущем государстве и быть не могло! Королева-злодейка своих подданных предала, а Дева из Лотарингии их спасает, сажая на французский трон правильного короля и подтверждая авторитетом Всевышнего судьи его законные права!
Всё прекрасно!
Но если сделать вот так Ла Тремуй переложил Короля Жезлов к Сердцам.
Мирные переговоры могут сделать козырной эту масть Филипп Бургундский простит убийство отца, но за это, как и за военную помощь против англичан, много чего потребует так что, при умелом игроке, каковым Ла Тремуй может себя считать с полным основанием, Король запросто побьёт свою же Даму
Чем она, в таком случае, может ответить? Только Шутом? И тогда простая крестьянка карта бросовая при любой другой игре становится вдруг девицей королевской крови, да ещё и овеянная ратной славой, Божьим благословением и Чудом, которое венчает её надёжней любой короны!
О да, такая карта повернёт любую игру в пользу владеющего ей. Дочь королевы и родного брата короля, стоящая во главе победоносного французского войска Господи! Кто ж тут осмелится возразить, что у неё нет права на престол?! Её на трон не посадят вознесут! Династия формально продолжится, и, совсем не формально, продолжится её покровительство Анжуйскому дому!
Ла Тремуй даже засмеялся. Как всё складно!
Но так же и опасно, если кто-то умный догадается.
А он умный
И даже если заговора, как такового, пока нет, его следует создать, чтобы одним, точно выверенным доносом, устранить сразу все проблемы
Взгляд Ла Тремуя скользнул по оставшимся картам.
Ах, да! Есть ещё и эта тёмная масть эти геральдические шишки, в которых всё неясно эта непонятная Клод Де Вийо говорит, что более простодушного создания не встречал. Но де Вийо в таких делах всего лишь ремесленник, не мастер, и не может понять, что простодушные опаснее всего. Из этой податливой породы можно высечь что угодно вопрос в том, кто первым возьмётся высекать. А тут первой герцогиня Анжуйская, и что она собралась высекать непонятно
Министр вздохнул.
Указательным пальцем придвинул к себе Короля Сердец.
Вот это истинный Филипп Сильный, уверенный в себе, благополучный и ни в ком не нуждающийся, благодаря своему благополучию. Он бы ни за что не поделился сведениями просто так
Интересно, как давно он знает?
Память услужливо напомнила, как месяца три назад шпионы донесли о визите в Бургундию мадам Ришемон. Вряд ли сестра поехала к брату просто по-родственному, и как раз накануне отвода бургундских войск из-под Орлеана Интересно
Ла Тремуй сжал ладонями виски, размышляя, но тут же тряхнул головой. Копаться в этом прошлом уже не было смысла. Даже если Филипп знал тогда, а поделился только теперь, следовало понять зачем он это всё-таки сделал? Хочет, чтобы Ла Тремуй сам обо всём догадался и взял под контроль? Или создал сам? Или вообще возглавил подобный же заговор, чтобы сбить с толку настоящих заговорщиков, и тем вернее их сдать?!Ох, Господи! Что за люди все эти короли и принцы?! Ну почему всё и всегда за них нужно додумывать?!
Ла Тремуй сердито сгрёб
карты.
Одна выпала, и лицо, изображённое на ней, словно усмехнулось в дёрганом свете одинокой свечи на столе.
Ещё сегодня днём, начерно прикидывая возможные варианты своих действий, он решил начать расследование с кого-нибудь из тех военачальников, что так рьяно поддержали прибытие Девы ко двору. Однако, ночь наполненная размышлениями, подтолкнула к иному
Министр поднял выпавшую карту.
Кто при дворе сейчас наиболее осведомлён? Конечно же она Дама Жезлов. Она всё это начала, она столько лет надстраивала одно своё действие на другое, вопреки помехам извне, и только она одна знает все слабые места своего плана. Так что, если и начинать что-то против, то начинать надо с неё.
* * *
Ваша светлость удивлены?
Слегка подавшись вперёд и сцепив в замок пальцы на уровне пояса, господин де Ла Тремуй вошел в приёмные покои герцогини Анжуйской почти смиренно.
А между тем, сударыня, добавил он, без улыбки, я делаю то же, что сделали когда-то и вы, волнуясь за судьбу нашего дофина и королевства прихожу к вам, открыв забрало, и с чистыми помыслами.
Мадам Иоланда, действительно, с большим трудом смогла не выдать ВСЕХ чувств, охвативших её при появлении Ла Тремуя. Только что было закончено письмо Артюру де Ришемон, в котором она советовала последнему незамедлительно присоединиться к французскому воинству, не смущаясь ничем, даже если будут намекать, что в услугах «бретонского брата» не нуждаются. При этом мадам держала в уме последующие совместные действия, как раз, направленные против Ла Тремуя, которые станут конечной точкой во всём этом деле. Этаким изящным росчерком под прошлой жизнью таким же коротким и уверенным, как и её подпись под письмом к Ришемону. Так что теперь, закончив писать, герцогиня, хоть и отдалась слушанию поэтической баллады, которую вслух читала одна из её фрейлин, всё же ещё находилась в плену мстительных чувств по отношению к Ла Тремую. Удивление среди них было самым невинным, поэтому его она оставила напоказ, пряча остальные.