А ничего, Метелька разлепил куски хлеба и принюхался. Сальце вроде не порченое. С чесночком.
Вот как вы можете это есть? Мишка поморщился.
С аппетитом, я принял кусок и Мишке предложил. Будешь?
Тут покойники, между прочим, пробурчал он, но от доли не отказался. Господи, до чего я докатился!
Это, братец, жизнь, хлеб был чуть влажным, сало определённо пересолили, но в целом всё складывалось неплохо. Обычная жизнь обычного человека ещё скажи, что не нравится.
Да как бы не знаю, Мишка сел к покойникам спиной. С одной стороны наличие титула и рода за спиной даёт ощущение стабильности, что ли? И согласись, что у аристократов есть свои преимущества.
Эт да будь на машине герб, хрена бы два сунулись, говорил Метелька с набитым ртом, но вполне понятно.
Зато сунулись бы другие, отозвался я.
Не, ну а чего? Везти везут, а ехать молча как-то не интересно. Там, в кабине, вряд ли услышат. И грузовичок дребезжит, и мотор рычит. Не до подслушивания.
Тоже верно, вздохнул Мишка. Мне порой начинает казаться, что той, прошлой жизни, и не было вовсе. Что выдумал я её. Или вот примерещилась. Слышал, что с людьми бывает, особенно после серьёзных травм. Что начинают они воображать, а то и вовсе погружаются в фантазии, в них и обитают.
Это ты у Николя проконсультируйся, Метелька подхватил крошки. А чесноку не пожалели, однако
Боюсь, тогда слишком многое придётся открыть
Скучаешь? я как-то прежде не особо интересовался. Да и в целом чужие душевные терзания это скорее к Светочке, которая и выслушает, и утешит, и светом своим обнимет, от депрессии излечивая. А я что? Я только и могу, что соврать, будто всё наладится.
И то не слишком правдоподобно.
По матушке, он помрачнел.
А ведь Мишке тяжко.
Может, даже тяжелее, чем нам всем. Он ведь к совсем другой жизни привык. Пусть не любимый, но всё одно признанный.
Он с малых лет знал, что он не
просто так, а аристократ. Жил в достатке.
Слуги там.
Охрана.
Положение какое-никакое. Жизненные перспективы опять же. А потом выясняется, что ни положение, ни перспектив, и вообще всё будущее пошло по
Карп не говорил ничего? знаю, что мой братец имел с ним беседу. И была мысль подслушать, но как-то не решился, что ли?
Неправильным показалось.
Будто бы я ему то ли не доверяю, то ли ещё что.
Ничего нового. Полицию скажем так. Полиция предпочитает не вмешиваться во внутренние дела родов. Карп Евстратович сумел добыть заключение врача, но
Есть сомнения, что в нём правда?
Да.
А сам как думаешь?
На сердце она не жаловалась. Да и знала бы, что я жив. Она была сильнее меня. В плане способностей. И связь нашу ощущала. У неё не было причин уходить.
А вот у нынешнего главы рода Воротынцевых причины избавиться от Мишкиной матушки имелись. Пусть даже с призрачными шансами на власть, но потенциальный раскол в ослабевшем роду это не то, с чем новоявленный глава смирится.
Мстить будешь?
Сначала думал, что всем вырежу под корень, Мишка вцепился во влажный хлеб. Почему мы перед отъездом не поели?
Потому что спешили, напомнил я. А теперь?
Теперь знаешь, я ведь понимаю, почему они так. И это разумно. С точки зрения сохранения целостности рода. Власти. Воротынцевы за последние месяцы и так лишились нескольких предприятий.
Не знал.
Я присматриваю. Читаю газеты. В биржевых сводках чего только не напишут. Как понимаю, у рода не хватает сил удержать всё. Кое-что отдают новым союзникам. Кое-что теряют. Но это мелочи. А случись раскол, всё было бы куда серьёзней.
Киваю.
Власть, она такая, в ней без сантиментов надобно.
Но не прощу. Можно было бы иначе. В монастырь. За границу даже в закрытое поместье. Можно было бы иначе!
Найдём, обещаю.
И убьём?
Ну сам решишь.
Боюсь, что духу не хватит. Честно Сав, а тебя не пугает?
Что?
То, что ты настолько легко к этому относишься.
К чему?
К людям. Вон, троих убил. И не говори, что это не ты. Ты в том числе. Я теперь больше понимаю, но ты убил и спокоен. Сидишь вот. Хлеб кушаешь. Нас везут куда-то. И там тоже будут люди, которых ты убьёшь.
И тебя это волнует?
Меня волнует, что тебя это почти не волнует! Мишка всё-таки не сдержал эмоции. Это это не нормально. Мне случалось убивать, но каждый раз это тяжело. А поначалу я и вовсе ощущение такое, будто душу наизнанку. А ты вот
А я вот сижу и думаю, что ж ему-то сказать, чтоб не слишком врать. Мишкина логика понятно. Он, конечно, не трепетная барышня и судя по тому, как на болотах работал, знает, с какой стороны за ножа взяться. Но то ли благородная натура мешает относится к этим делам проще, то ли сам он от рождения нежный.
А он просто по голове удареный, влез Метелька. И мозговая горячка была. Так что едва не померши. И потом ещё там ну то одно, то другое мне ещё когда бабка говорила, что когда человека смерть поцелует, тогда он вроде как её бояться перестаёт. Что своей, что чужой. У нас жил на деревне один. Тихий был мужик. Но бабка не велела к нему подходить. Он, мол, из таких вот, целованных. И стало быть, ему что помирать, что убивать разницы нету. Тогда-то не особо поверил. Бабка ж такая, она про каждого найдёт, чего сказать. А потом уже когда и сам Ну, когда там, в деревне, мёрли, тогда страшно было. Особенно по-первости. А после пообвыкся. Думал, что тоже сгину, а нет когда ещё своих хоронил, то внутрях всё прям переворачивалось. Попереворачивалось и облеглося как-то. Злость вот оставалась, но это уж потом, на тётку мою вспомнить-то смешно. А теперь вона мертвяки? Что мертвяки. От них беды нету и убить? Ну убили этих. Так сами виноватыя. Другия будут? Ну так тоже не с гостинцами встретят. Как они к нам, так и мы к ним. А маяться? На кой оно?