это серьезно? спрашиваю недоуменно.
Ты чего, дурак или с Луны свалился? слышу в ответ.
Дурак. А вообще, я с Марса, отвечаю под заливистый хохот Барабановой.
Мы еще долго с ней разговаривали. Мадам неплохо так знала внутренние расклады работы киностудии и сам коллектив. Она же местный политрук, если называть вещи своими именами. Я получил немало интересной информации, особенно по характеристикам нужных мне людей.
Все-таки парторг женщина, любит немного посплетничать. Но самое главное я хоть немного начал понимать, как функционируют местные внерабочие отношения. С кем и о чем можно договориться. Странно, что Моисеич меня не ввел в курс дел. Хотя мой соратник мог сам не знать расклады на Горького. Да и ранее он был вторым номером, не вникая во многие процессы. Советская система внутри не такая уж неповоротливая и безнадежная, как мне казалось раньше. И чего я не поговорил с Марией Павловной раньше?
Иду домой по вечерней Москве и анализирую полученную информацию. Смеюсь над своей наглостью и наивностью. Но ничего народ из будущего пластичен, беспринципен и умеет подстроиться под любые обстоятельства. Прогибаться под этот мир я не собираюсь, но тактику изменю. Задачи снять качественный фильм никто не отменял, просто надо учитывать полученные знания.
Барабановой нужно что-то подарить к Новому году. За такую помощь ее вообще на руках нужно носить, хотя она малость тяжеловата. Заодно я понимаю, что приобрел в ее лице союзника с очень широкими полномочиями. Интересно, если я попрошу Зою достать хорошие духи для другой женщины, как она отреагирует?
А вообще, пора заводить контакты в торговле и прочих нужных советских учреждениях, вроде автосервисов и прочих кулинарий. Мне здесь еще жить. Я, по сути, оказался абсолютно не готовым к окружающей реальности. Но вы еще не знаете Лешу Мещерского, поэтому трепещите!
Глава 18
Сам день прошел буднично. Часть времени просматривали отснятые кадры и пришли к общему решению, что надо начинать монтаж. Блин, а ведь это только начало большого пути. Еще и музыка толком не готова, но основные мотивы уже подобрали. Хорошо, что решили не заниматься глупостями, и не писать какой-нибудь оркестр. Обойдемся пианино и гитарой. Немного необычно, зато просто и быстро.
Ближе к концу рабочего дня спросил у главы монтажеров Андрея Горбунова, где можно поговорить.
А чего нам политесы разводить, недобро ответил явно обиженный на меня товарищ, говорите здесь, Алексей Анатольевич.
Собеседник явно ёрничал. Понятно, что мой рейтинг среди технарей стремительно пробивает дно. Сергей, второй присутствующий в комнате спец, усиленно делал вид, что занят.
Мужики, сажусь на стул и смотрю в глаза Андрею, тут вот какое дело
Откровенно рассказываю про важность фильма и сроки. Без всяких экивоков, в том числе признал свою вину. Но переборщил не от зазнайства, а просто по незнанию ситуации. Объяснил, что хочу попасть на фестиваль, и это шанс. Чтобы потом десять лет не ходить в перспективных и ждать новой возможности. Просить прощения не стал, так как реальной вины за собой не чувствовал.
В общем, предлагаю мировую, достаю из портфеля бутылку «Столичной» и передаю Андрею. А по срокам уже как получится. Тиранить никого не буду, если успеем, то хорошо. Нет значит, не судьба.
Так, задумчиво произнес Горбунов. Молодой, давай дуй в подсобку, готовь стол.
Сергей пулей метнулся в соседнюю комнату.
На мировую, думаю, народ согласится. Не звери же, все понимаем. Ты только совсем уж строго всех начал строить, вот люди и завелись. По срокам будем думать, но ничего обещать не могу. Тебе еще со звуками договариваться.
В небольшое подсобное помещение со стеллажами и столом посреди набилось уже пять человек. Чуйка меня не подвела. Под одобрительный гул собравшихся достаю из портфеля второй пузырь, палку колбасы и несколько сырков. Мужики тоже принесли закуску по принципу, чего бог послал.
Ребята оказались неплохими. Курили только как сумасшедшие, ну и разговаривали на непонятном сленге. Я не сторонник подобного панибратства, но другого выхода сейчас нет. Да и нравы здесь совсем иные. В компанию я вроде вписался, народ волком не смотрит и разговаривает дружелюбно.
Вдруг Григорий, из звукорежиссеров, завел разговор про выставку плакатов. Скорее, попытался меня подколоть по-доброму. Мол, как так радетель за трезвость,
воспринимает подобный подход и делает правильные выводы. Главное нашему кино нельзя потерять баланс, который сейчас найден.
Если я неправ, то пусть маститые коллеги меня поправят или поставят на место.
Есть мнение, что часть советских людей искусства ограничена в выражении своих мыслей.
А вот это тема скользкая. Я и так наговорил много чего. С другой стороны, вопрос задан не мной.
Никогда не понимал подобного. Ограничены в чем? Рисовать или снимать всякую чернуху и грязь? В этом я полностью согласен с комиссиями, которые не допускают подобное до широкого зрителя и пресекают в самом начале. Если вы про политический момент, то объясню свою позицию. Поверьте, в нашей стране ситуация не может кардинально отличаться от условных Франции или США. Если французский или американский гражданин начнет через свое творчество ругать тамошние страны, то ему быстро заткнут рот, сделают парией или посадят в тюрьму. Это они на весь мир любят кричать про демократию, а на самом деле там все жестко. В нашей ситуации не надо путать критику отдельных недостатков и проблем, которые есть в СССР, с нападками на наш строй. Может, недовольным товарищам подумать о своем творчестве, верной ли они идут дорогой?