Выдерживаю очередной пристальный взгляд Фурцевой. Чего это она со мной в гляделки решила поиграть?
Как ты все это видишь? наконец слышу в ответ.
Советская полиграфия не сможет напечатать календарь хорошего качества, ожидаю отрицания очевидного факта, но моя собеседница молчит. У нас есть два варианта. Первый печатаем тираж в Финляндии и продаем его через структуры Внешторга. Второй передаем западной компании нынешний проект и саму идею. За деньги, конечно. Но оговариваем будущее сотрудничество. Мыслей у меня много, и вменяемые капиталисты могут заинтересоваться.
Первое, что приходит в голову это крутейшие проекты Sports Illustrated. Да и других идей хватает, надо только посидеть и вспомнить. Фурцева же продолжала молчать, будто давая мне возможность раскрыть все карты.
Как вариант можно попробовать действовать через Гуэрро. Он показался мне адекватным товарищем с широким кругом знакомств. Или нужно воспользоваться связями наших ведомств. Здесь предлагаю передать дело профессионалам, я в подобных вещах не разбираюсь.
Это хорошо, что хоть в этом ты ничего не понимаешь. А то уже начала сомневаться, откуда у человека столько талантов? впервые за сегодняшнюю встречу улыбнулась министр.
Екатерина Алексеевна, я прекрасно понимаю уровень ответственности. Постараюсь вас не подвести, и искренне благодарен за поддержку. Если называть вещи своими именами, то я ваш человек. Ничего у меня не получилось бы, не одобри вы календарь и плакаты. Да и в Венецию, насколько я понял, фильм поехал благодаря вам. Но сейчас речь о другом. Мы можем не только продать капиталистам интересный продукт. Есть возможность сделать данное сотрудничество постоянным. Задумок у меня много. Нужна только поддержка на самом высоком уровне и, по возможности, не ограничивать меня в вопросах творчества. Это может принести стране неплохие деньги, а еще немалый резонанс. И все это будет связано с вашим именем, как куратора проекта.
Уж не знаю, поверит она мне или нет. Но я выложил человеку все замыслы, объяснив, что сделал ставку на ее расположение. Фурцева дама амбициозная, должна понимать, что значит признание у проклятых капиталистов. При всем своем показном неприятии Запада любой успех СССР на мировой арене преподносится как великое достижение. А здесь еще и заработать можно.
Я подумаю. По календарю отвечу в конце недели, его в любом случае надо согласовать с идеологическим отделом ЦК. Что со вторым делом? Ты говорил что-то про телевидение. Оно тебе чем не угодило?
Ух, мысленно выдыхаю. Неплохо для начала!
Наша телепрограмма не особо интересная. Я понимаю, что ее надо заполнять, но выступление оркестров можно послушать и по радио. Плюс часто трансляции начинаются после одиннадцати и даже пятнадцати часов. А это время надо чем-то занять. Предлагаю адаптировать
под советские реалии такую вещь, как телесериал. Его сначала можно и в широком прокате показать, а затем уже демонстрировать на голубых экранах.
Далее минут тридцать расписывал свои идеи. Ну, действительно смотреть в прайм-тайм передачи вроде «Экономические проблемы СЭВ» или концерт узбекского ансамбля песен и танцев «Бахор» преступление против здравого смысла. Фурцева задавала вопросы, опять подозрительно на меня посматривала, но в принципе идею одобрила. Другой вопрос потяну ли я физически все проекты? И не отожмут ли их у излишне возомнившего о себе мальчика? Но наброски будущего телесериала и парочки мыльных опер я уже начал делать. А за свои проекты я буду драться и не позволю себя обворовать.
Глава 12
Сидим узким кружком в кафе недалеко от киностудии. Хочу верить, что у нас началась формироваться команда или группа единомышленников, кому как удобно. Кроме режиссера, присутствовали Акмурзин и Пузик. С последней вообще забавная ситуация.
Оксана вернулась из Белоруссии вся такая загадочная. На вопросы конкретно не отвечала и больше отшучивалась. При этом сразу побежала благодарить Жанну Леонидовну я не понял, почему именно ее. Но там наша писательница проговорилась, что нынешние классики белорусской литературы весьма тепло встретили молодое дарование. До издания новых шедевров еще далеко, но рукописи Пузик сейчас на рассмотрении в местном журнале. Я только рад, пусть даже мне никто даже спасибо не сказал.
Сегодня же я озвучил потенциальным соратникам свою задумку. Оксана уже начала дорабатывать сценарий. Она изначально восприняла мою идею с энтузиазмом. Вот только более опытные товарищи оптимизмом не блистали. Уж очень сомнительную историю, по их мнению, я хотел экранизировать.
Откуда столько пессимизма, Илья Моисеевич?
Алексей, ты еще слишком молод и полыхаешь юношеским энтузиазмом. Тебя просто толком не били. По-настоящему, чтобы потом долго не было желания выбиваться из толпы. А ты задумал идти против всех. Нет, никто тебе в лицо об этом не скажет. Может, даже фильм разрешат снять. Только потом заставят вырезать половину или поставят на полку.
Вы со мной, или далее будете фонтанировать негативом? излишне жестковато спрашиваю Зельцера.
Сложностей я не боюсь и отдаю себе отчет, что придется биться за каждый эпизод. Основную ставку все равно придется делать на поддержку Фурцевой. Понятно, что у киношников своя кухня, и явное вмешательство во внутренние дела никто долго терпеть не станет. У этой публики хватает покровителей в ЦК. Но и лишний раз ссориться с министром никто не будет. Поэтому будем балансировать и снимать нестандартное кино. Тем более что календари к печати в СССР одобрили, но пока нет информации про продажу за рубеж. С плакатами тоже есть положительные подвижки. А это какое-никакое признание, и мой личный шаг наверх в системе советского искусства.