Какого цвета платье ты бы хотела надеть на бал у господина Ризегана? Розовое? Голубое? Что сейчас модно?
Я села за стол и улыбнулась Шолле, которая поставила передо мной тарелку с супом. Отчим тяжело вздохнул и пожаловался:
Как ни прискорбно, модистку звать уже поздно, придётся купить готовое.
Я на миг опустила голову и, пряча смешок, попробовала суп. Господин Кустер никогда не покупал одежду в магазине, предпочитая услуги старой модистки, с которой каждый раз до посинения спорил о тканях, нитках и кружевах, добиваясь того, чтобы цена готового наряда была на порядок дешевле магазинной.
Что ответишь?
Отчим ждал, и я, ощущая его напряжённый взгляд, отложила ложку. Выпрямившись, посмотрел на мужчину с искренним удивлением:
Я полагала, вы пошутили. Разве мне нужно новое платье? Я ещё из старых не выросла.
Триста залилась весёлым смехом, ведь это предложение как правило произносил господин Кустер на просьбу что-то купить мне или моей сестре. Отчим недовольно поджал губы и подхватил газету. Рывками развернул её и проворчал:
Этот бал исключение. Ты должна покорить Его Светлость красотой и манерами, чтобы он не сорвался с крючка Кхе! Я хотел сказать, дабы ещё больше очаровать своего будущего супруга. И не переживай насчёт денег, я скопил немного на твою свадьбу. Мы спокойно можем потратить отложенное на наряд, потому как Эйр Хартш неприлично богат. Уверен, что он сам купит тебе подвенечное платье и лично позаботится о роскошной церемонии.
Я сжала ложку, сдерживая стремительно растущий гнев. Отчим утверждал, что с деньгами у нас всё хуже, и поэтому на зелья для младшей дочери давал всё меньше и меньше денег. А в последнее время не позволял брать повозку, когда мы с Тристой отправлялись к травнику. Будто наказывал за то, что никто не берёт меня замуж, или надеялся, что однажды мы не вернёмся домой, освободив от тяжёлых обязанностей и не причинив вреда репутации.
Но я ему такого счастья не подарю. Останусь в этом доме до тех пор, пока не буду уверена, что судьба Тристы не повторит мою. Только тогда навсегда исчезну и безо всякого замужества растворюсь в лесу, оставив всё человеческое навеки веков!
Может От гнева голос мой подрагивал, и от отчима, это, разумеется, не утаилось. Вы выделите часть этих денег на лекарства для Трис? Вы же помните, что в полнолуние ей становится хуже? Или хотите, чтобы она стала такой, как я?
Господин Кустер резко смял газету и отбросил в сторону, едва не попав в тарелку, которую несла Шолла. Тихо, но с угрозой уточнил:
Обвиняешь меня в том, что я плохо забочусь о дочери? Да я во всём себе отказываю ради вас! Избегаю приглашений в увеселительные дома, игнорирую скачки и охоту. Меня все считают затворником. Но что бы ни делал, всё равно остаюсь жадным отчимом.
Он буравил меня тяжёлым взглядом и шумно дышал. На щеках двигались желваки, кадык ходил ходуном. Я сдержала рвущиеся обвинения, понимая, что меня всё равно не услышат. Мы слишком разные, и у каждого свои представления о несчастье. Для отчима это положение вдовца с прицепом, а для меня разрушенная жизнь моей сестрёнки. Не переживу, если однажды кто-то посмотрит на неё так же, как некогда господин Кустер на мою мать.
Насколько он богат? неожиданно спросила Триста, разряжая напряжение, сгустившееся в воздухе. Жених Леты. У него много денег?
Куры не клюют, моя кнопочка, засюсюкал отчим и с улыбкой погладил её по голове.
Я не понимала этого человека. Вроде искренне любил родную дочь, но почему тогда каждую монетку на её лечение мне приходилось вымаливать едва ли не на коленях?
Говорят, граф Эйр Хартш совсем не умеет их тратить, весело поделился господин Кустер, преображаясь лицом. Разговоры о деньгах (если их у него не просили), всегда были ему в радость. Единственное, что он купил, когда стал драконом Его Величества, это дом в центре Девлиона, но здание пустует, потому что у него нет хозяйки.
Сестрёнка распахнула глазёнки, с восторгом глядя на меня:
Ты будешь жить в столице?
Будет, ответил за меня отчим.
Это короткое слово прозвучало, как угроза.
Глава 10
ЭйрПроснулся я рано и, одевшись, сразу направился обследовать дом. Как и предполагал, хозяева ещё сладко спали, как это принято в провинции, и по коридорам лишь пугливо сновали слуги, в серых ливреях и пышных ярко-красных жабо они походили на мышей, которым повязали яркие бантики на шеи.
Сарча косился на них, как на привидения:
Кошмар какой! Им будто шеи перерезали, и изнутри всё вывалилось
Ну и фантазия у тебя, хмыкнул я.
С кем поведёшься, от того и наберёшься, парировал слуга и вздрогнул при виде ещё одного мужчины в алом жабо. Бр Кому это только в голову пришло?
Зато очень удобно, возразил я. Всегда их трудно не заметить, не считаешь?
Ваша правда, проворчал он и, когда я свернул в сторону лестницы в подвал, зашептал: Мне посторожить?
Лучше прогуляйся до кухни, негромко посоветовал я. Прикажи сделать завтрак и поговори о продуктах. Кто привозит, когда, где хранятся. Вызнай всё, что сможешь.
Будет сделано, обрадовался он приятному и вкусному заданию, но уходить не спешил.