Поверни его лицом к ветру и дай ему глоток красного, посоветовала нищенка.
Это мой кореш, повторил бродяга.
Он чиркнул спичкой.
Шум, поднятый разбуженными птицами, не привлек ничьего внимания. Только много позже пришел какой-то тип, которого я не увидел из-за повязки на глазах, а лишь почувствовал, тип нервный, суетливый. Он еще раз обшарил мои карманы, поставил меня на ноги и потом ничего. Это был второй удар дубинкой за вечер. Потом я опомнился на берегу реки, уже без пут, ползущим к воде, рискуя свалиться вниз и утонуть. Бродяга сказал, что меня выбросили из автомобиля. Наверно, я бредил. Концы не сходились с концами. На меня напали, оглушили дубинкой, связали, бросили одного посреди птиц, затем приобщили к уличному движению снова. Мне не задали ни одного вопроса. По всей вероятности, я бредил. И видимо, продолжал бредить. Все это было ни на что не похоже. А где мой бумажник?
Сквозняк загасил первую спичку. Вторая была зажжена, и желтоватое пламя не потухло. Видимо, они зажгли свечу. Сквозь туман я увидел, как бродяга поднял вверх мой бумажник и протянул своей товарке, такой же оборванной, как и он сам:
На, Дюссеш, раз ты умеешь читать, давай
Это фараон, сказала нищенка после небольшого молчания. Я же говорила тебе, что у нас будут неприятности
Фараон или не фараон, это мой кореш. Я его спас. Он об этом вспомнит. А раз он фараон, то подмогнет нам
Это не настоящий легавый. Это частный детектив. Ты знаешь, что это такое, Бебер?
Нет! Это легавый, или не легавый?
Это легавый, который не легавый.
О! Черт! Отдай мне кошелек, чтобы я снова засунул его в карман его пальто.
Я знаю этого человека, сказала Дюссеш изменившимся голосом. Его и его брательника
Бродяга, стоя во весь рост, возвышался надо мной. Затем нагнулся, держа в руке мой бумажник.
Мы ничего у тебя не смыли, приятель. Мы не ворюги, понятно? Но ты не забудешь нашу заботу, а?
Он сунул бумажник в мой карман. Свет погас. Я услышал, как одна бутылка стукнулась о другую. Потом буль-буль-буль и многозначительное причмокиванье языком.
Эй! Дюссеш! запротестовал бродяга. Ты хлебаешь втихаря, когда не видно?
Она выругалась и ответила:
Это согревает.
Дай глотнуть.
Нет, сначала я дам ему, прошамкала нищенка.
Я почувствовал, как она подошла ко мне:
Посвети, Альберт, я посмотрю на рожу нашего гостя.
Эге, Дюссеш.
Зажглась еще одна спичка.
Выпейте это, сказала она. Это дрянь, но у меня нет возможности купить что-нибудь получше. Прошли те времена, когда у меня был полный погреб.
Слабой рукой я оттолкнул бутылку. Я не презираю красного вина, но в этот момент я не смог бы его проглотить.
Это не красное, сказала она, словно прочитав мои мысли.
Не красное? поперхнулся бродяга.
От неожиданности он выронил спичку:
А что же это такое?
Ром.
Ах, у мадам есть своя хавира?
Да, месье.
Дай глянуть на этикетку.
Здесь нет этикетки, и погаси свою свечу, а то нас засекут Пей, мой хороший, добавила она.
Последние слова относились ко мне. Я сделал глоток, и мне стало лучше.
Ну как, хорошо?
Да.
Это стоит сто франков.
Да.
Рассчитаешься, когда будешь уходить.
Да.
Бродяга заворчал:
А мне тоже дадут сто франков?
Держи банку, сказала старуха.
Хорошая штука, заметил он, кашлянув.
Это дрянь, возразила она.
Мне на ноги бросили какую-то тряпку. Я оставался в лежачем положении. Под этим мостом было не так холодно, как мне показалось раньше. А может быть, подействовал
ром. Мало-помалу я приходил в себя. Как только почувствую себя лучше, побегу к себе в контору, чтобы улечься на чистой кровати и полечить мой котелок. Рядом со мной, свернувшись калачиком, бродяга и нищенка разговаривали вполголоса и время от времени прикладывались к бутылке.
Я знаю этого человека, прошептала нищенка. Или это кто-нибудь похожий на того, которого я знала, когда была богатой
Когда ты была Дюссеш, проскрипел ее приятель.
Когда я была Орельен д'Арнеталь.
Хватит нам капать на мозги. Ты не Дарнеталь, ты из Вильдьё-ле-Пуаль.
Олух. Я была царицей в 1925 году
Царицей!
Он сплюнул.
Именно так, месье болван. Так говорят. И к тому же, меня не могли звать де Вильдьё-ле-Пуаль
Это могло бы плохо кончиться
Я взяла имя д'Арнеталь Их было двое, и оба они хотели спать со мной Чуть ли не все вместе
Только двое? А я-то думал, что все богачи были твои.
Олух, повторила она. Тебе не понять. Ты никогда не слышал об Орельен д'Арнеталь?
Еще бы, черт побери! С тех пор, как я тебя знаю, Дюссеш, ты мне только об этом и заливаешь.
А до того?
О! И до того тоже слышал. Это была кокотка, королева Парижа.
Да, мой дурачок. У меня были тачки, холуи, особняк на улице Дебуа и загородный дом И, черт возьми, все это было не так уж давно! В 1925-м!
Он фыркнул:
Загородный дом В Вильдьё-ле-Пуаль.
Почему бы и нет? Дай-ка бутылку
Уже пустая.
Грязная свинья.
Они начали спорить, потом успокоились. Мне стало лучше. Голова меньше кружилась. Теперь, когда мне полегчало, оставаться здесь в ожидании пневмонии стало бессмысленно. Я поднялся на ноги. Да, вроде пошло на лад.