В вестибюле творилось что-то невообразимое. Там совершенно невозможно было протиснуться; многие зеваки оставались там, курили, ели конфеты, читали газеты и журналы и обсуждали десятки новых и новых слухов о деталях захвата поезда.
Раньше или позже все они не миновали ушей Абе Розена.
Десятки карет скорой помощи умчались с пронзительным воем сирен. Кажется, по ошибке подали напряжение на третий рельс, а на путях толпилось
множество пассажиров. Представляете, что такое миллион вольт...
Это все Кастро. Банда кубинских коммунистов. Полицейские охотились за ними в туннеле, и они захватили поезд...
Полицейский на улице сказал мне, что бандитам предъявили ультиматум. Если к трем часам они не сдадутся, полицейские намерены штурмом взять туннель и всех их перебить...
Идут разговоры о том, чтобы отключить подачу воздуха в туннель. Вы же знаете, воздух туда качают компрессоры. Вот когда они начнут задыхаться, придется им оттуда выползать...
Представляете, как они собираются оттуда выбраться? По канализационным трубам. У них есть схема канализации, и они знают, где основные коллекторы сходятся с метро...
Они запросили по миллиону за каждого пассажира. Захватили двадцать человек, значит кругленькая сумма в двадцать миллионов! Город пытается с ними торговаться, предлагая по полмиллиона за каждого...
Нужны собаки. Нужно просто выпустить в туннель стаю собак и натравить их на поезд. Если террористы перестреляют даже половину, оставшиеся перервут им глотки. Самое прекрасное в этом плане можно отделаться жизнями одних собак!
Власти собираются использовать национальную гвардию. Вопрос только в том, как спустить в туннель танк...
Абе Розен все время кивал:
Да, да, да...
Сам он ни во что не верил и ни в чем не сомневался. Примерно к трем часам он все распродал последнюю пачку сигарет, последнюю сигару, коробку конфет, газету, журнал, даже последнюю пачку спичек. И уселся на старенький стул, испытывая смешанное чувство смущения и растерянности от того, что ему нечего было сделать. Три часа и совершенно нечем заняться! Оставалось только отрицательно покачивать головой в ответ на вопросы людей, которые все подходили к стойке, надеясь что-нибудь купить, причем все равно что.
Сквозь двери вестибюля он видел огромную толпу людей, терпеливо ждавших появления Бог знает чего тела, которое вынесут на носилках, закрытого простыней, с беспомощно свисающей ногой, звуков автоматных очередей, окровавленного человека...
Неожиданно он вспомнил про Артиса Джеймса. Тот вернулся на свой пост примерно в то время, когда все началось. Мог он оказаться замешанным во всю эту историю? Нет, ответил сам себе Розен, если есть тысячи полицейских, зачем им какой-то охранник из метро? Скорее всего, его поставили где-нибудь сторожить автомат со жвачкой.
Абе лениво наблюдал за человеком, который вышел из лифта, изумленно посмотрел на творящееся в вестибюле и направился к его стойке.
Что случилось, дружище? спросил он.
Абе удивленно покачал головой. Что случилось, дружище? Всего за полквартала отсюда произошло, возможно, крупнейшее преступление века, а этот болван ничего не подозревает.
А мне откуда знать? пожал плечами Абе. Парад или что-то ещё в этом духе...
На самом деле он был прирожденным исполнителем и считал слишком претенциозным называть себя человеком действия. Работа за письменным столом в штаб-квартире его не устраивала, хотя он понимал, что это весьма привилегированное место и для чернокожего весьма высокое. Последнее время он подумывал подыскать себе что-нибудь другое, пусть даже с меньшим окладом, но понимал, что это безнадежно: у него на шее висели жена, двое детей, да к тому же перспекктива пенсии.
Сейчас он сидел за пультом управления начальника дистанции, смотрел на перемигивающиеся огоньки и горько жалел самого себя и заложников из поезда ПелхэмЧас Двадцать Три. В какой-то мере он чувствовал себя ответственным и за себя, и за них. Во-первых, ему нужно бы быть на три дюйма повыше и иметь более располагающий вид; во-вторых, ему следовало бы уговорить главаря бандитов продлить срок доставки денег. А так оставалось только двенадцать минут, о деньгах ни слуху, ни духу, и практически не было шансов, что их доставят вовремя. А он не сомневался, что террористы сдержат слово и начнут убивать пассажиров.
В другом конце комнаты немного истеричный, но счастливый Коррел командовал поездами, переводил их с пути на путь, ругался с машинистами с машинистами и дежурными в диспетчерских, покрикивал на диспетчера автобусной компании и при этом отчаянно жестикулировал. Самодовольный тип,
мрачно подумал Прескот, обожающий свою работу, просто расцветает в самых невероятных обстоятельствах. "Прислоните его к колонне, пока не минует час пик..." Истинных верующих Господь всегда благословляет. Зато он из тех, кто действует.
Прескот вскочил на ноги, сделал три бессмысленных круга вокруг пульта управления, а потом неожиданно связался с поездом Пелхэм Час Двадцать Восемь, застрявшим у платформы на Двадцать восьмой улице.