Ради всего святого, ты меня слышишь? Я сказал, что несколько человек захватили поезд метро и держат...
Вот дерьмо, выругался мэр. Дерьмо, ужасное дерьмо. Детство у него было благополучное, и он так и не выучился убедительно ругаться. Уже в далеком прошлом он пришел к выводу, что ругательствам, как и иностранным языкам, следует учиться в детстве. Но, полагая это неким излишеством, так и не овладел этим искусством. Дерьмо, дрянь. Почему люди затевают такие вещи, чтобы меня мучить? Полиция на месте?
Да. Ты готов серьезно обсудить это дело?
А мы не можем просто оставить этот паршивый поезд им? У нас полно других; у нас никогда не было в них недостатка. Он откашлялся и высморкался. Ведь у города нет миллиона долларов.
Нет? Ну, лучше бы тебе найти их. Где-нибудь. Даже если придется диквидировать твой счет в рождественском клубе. Я немедленно поднимаюсь наверх.
Дерьмо, неистовствовал мэр. Дерьмо и дрянь.
Мне бы хотелось, чтобы в голове у тебя прояснилось, пока я поднимаюсь наверх.
Пока я ещё не решил, что мы должны платить. Миллион долларов... Давай это обсудим. Мюррей слишком быстро рванул со старта; а мэр весьма доверял своему политическому инстинкту. Может, существует какой-то другой выход?
Другого выхода нет.
Ты понимаешь, сколько снега можно убрать этой зимой за миллион? Мне нужна полная картина всего происходящего и другие точки зрения комиссара полиции, того подонка, который, как предполагается, руководит транспортными службами, инспектора...
Ты думаешь, все это время я просто просиживал задницу? Все они уже занимаются этим делом. Но это пустая трата времени. В конце концов, хватит препираться, нужно делать так, как я предлагаю.
И Сюзен.
Какого черта нам понадобилась Сюзен?
Ради покоя в доме.
Телефонная трубка возле его уха извергала ругательства. Черт бы побрал этого Мюррея Лассаля. Мерзкий Мюррей Лассаль. Конечно, он прекрасный работник, вполне достойным своего места, но следует научить его соразмерять невежественное и воинственное нетерпение с не столь поворотливым умом прочих граждан. Ну, может быть, сейчас как раз настал момент объяснить ему, что другие тоже могут принимать решения. Именно это он и должен сделать, как бы болен ни был.
Ну, и что там происходит? спросил комиссар.
Просто смертоубийство, посетовал начальник округа. Как обычно, ограждение прорвали. По моим оценкам здесь тысяч двадцать зевак, и народ все прибывает. Молю Господа, чтобы началась буря с дождем.
Комиссар подался вправо, чтобы бросить взгляд на чистейшую синеву неба над Ист-Ривер и тотчас же выпрямился. Он был неподкупным и интеллигентным человеком, прошел все ступени служебной лестницы, начиная с простого патрульного, и хотя понимал, что шикарный черный лимузин справедливый и даже необходимый атрибут его должности, все равно не чувствовал себя в нем комфортно, словно как-то отделял себя от этой роскоши.
Ограждения установлены? спросил он начальника округа.
Конечно. Благодаря любезности тактической полиции. Мы стоим по местам и стараемся выдавить вновь прибывающих в боковые улицы. Я имею в виду именно выдавить. Заводить новых друзей мы не сбираемся.
А что с движением транспорта?
Я выставил патрульных на каждом перекрестке, начиная от Двадцать четвертой улицы до Четырнадцатой, а также от Пятой авеню до Второй. Думаю, обратный поток где-нибудь обязательно вызовет пробки, но здесь пока все под контролем.
Кто вам помогает?
Даниельс из отдела специальных операций. Он просто рвется в бой. Хочет отправиться в туннель и расправиться с этими подонками на месте. Я настроен точно так же.
Ничего подобного я даже слушать не хочу, оборвал комиссар. Расположитесь там, займите тактически выгодные позиции и ждите дальнейших распоряжений. И ничего больше.
Есть, сэр, именно этим мы и занимаемся. Я только хотел сказать, что все это мне не по душе.
А мне наплевать на вашу душу. Вы перекрыли все аварийные выходы?
По обе стороны улицы вплоть до Юнион-сквер на юг. У меня в туннеле почти полсотни человек к северу и югу от поезда, все хорошо укрыты. Они в бронежилетах и вооружены пулеметами, автоматами, слезоточивым и нервно-паралитическим газом. Одним словом, у них весь чертов арсенал. И ещё там с полдюжины снайперов с приборами ночного видения. Мы можем там внизу устроить целую вьетнамскую войну.
Только убедитесь, что все поняли, что никто не должен двигаться. Эти люди будут убивать. Они уже доказали это, убив железнодорожника. К их угрозам нужно отнестись очень серьезно.
У меня именно такой приказ, сэр. Начальник окружной полиции сделал паузу. Понимаете, сэр, некоторые снайперы мне доложили, что видят людей, совершенно свободно передвигающихся вокруг поезда. Ребята с южной стороны говорят, что угонщик в кабине машиниста хорошо виден и представляет из себя прекрасную мишень.
Нет, черт возьми Вы что, хотите, чтобы всех пассажиров зверски перебили? Повторяю, к их угрозам нужно отнестись очень серьезно.
Слушаюсь, сэр.
Запомните это. Комиссар взглянул в окно, чтобы понять, где он находится. Водитель,
включив сирену, пробивался сквозь поток машин, словно ехал по пахоте. Вы допрашивали тех пассажиров, которых они освободили?