Что?
Выруби меня. Я покачал головой.
Слишком рано.
Нет. Они уже там.
Ты уверена?
Черт возьми, Руперт! Не тяни резину!
Я не могу тебя ударить.
Это понарошку, помнишь? Господи, да ведь ты же сам это все придумал. Давай выполним план! Я тебе помогу.
Яне...
Сейчас!
Ладно, ладно.
И она пошла прямо на меня, широко расставив в стороны руки, словно хотела стиснуть меня в медвежьих объятиях.
Я нанес удар круговым движением руки в направлении ее подбородка.
Конни налетела прямо на мой кулак.
Честное слово, я совсем не хотел ее бить. Получилось чисто случайно, провалиться мне на этом месте.
Но какой удар! Голова ее с хрустом вывернулась набок, щеки всколыхнулись, а губы чуть не слетели с лица, сплюнув веер сверкающих брызг в костер. Ее ноги все еще продолжали движение, но остальная часть тела резко остановилась и стала заваливаться назад. Шлеп! И она распростерлась на песке. Груди стали почти плоскими, словно на них налегли невидимые руки. Через мгновение они выпрямились, как на пружинах.
Конни лежала на песке, раскинув в стороны руки и ноги, и совсем не шевелилась.
Испугавшись, я подскочил к ней и бухнулся на колени возле ее головы. Глаза ее были закрыты, а челюсть отвисла.
Она потеряла сознание, вне сомнения. Но дышала было видно, как вздымается и опускается ее грудь. Так что я ее не убил. Я оглянулся по сторонам.
Тельма, похоже, спала мертвецким сном. Кимберли и Билли нигде не было видно, но они вполне могли наблюдать за мной. Вероятно, Уэзли тоже все видел. Так что я не позволил себе долго любоваться видом Конни. Рукам я тоже воли не давал.
Поднявшись на ноги, я вернулся к своему месту у костра и поднял свой томагавк. Это оружие, которое смастерила Кимберли, состояло из крепкой рогатки с длинной ручкой и камнем на разветвленном конце. Камень был туго вогнан в развилку и намертво привязан полосками, нарезанными из джинсов, которые удалось спасти после взрыва.
Взглянув на Конни, я увидел, что она лежит в прежнем положении. Меня перекосило. Я таки вырубил ее. И я почувствовал не только угрызения совести, но и тайное удовлетворение. И еще я гордился своим самообладанием как свербели у меня руки облапать ее, но я и пальцем к ней не прикоснулся. Какая выдержка! Тянет на медаль.
В действительности выдержка здесь совершенно ни при чем. Просто я боялся, что меня могла увидеть за этим занятием ее мамуля. А мне меньше всего хотелось, чтобы Билли узнала, какой я на самом деле похотливый дегенерат.
Так что, в последний раз с тоскою взглянув на Конни, я повернулся и шагнул в темноту прочь от костра.
Засада
На тех местах, где они обычно спали, Кимберли и Билли оставили накрытые тряпками холмики в виде человеческой фигуры. Право, довольно слабая уловка. Вроде того, что мог бы сделать ребенок, прежде чем выбраться ночью в окно.
Впрочем, если разобраться, весь наш план засады, похоже, складывался из подобных бесхитростных и детских уловок.
Уловок, которыми невозможно было бы провести мало-мальски здравомыслящего взрослого.
(Несмотря на мнение Эндрю и некоторых других членов нашей группы, Уэзли был далеко не глуп.)
И чем дальше я отходил от костра, тем сильнее меня охватывало ужасное предчувствие того, что все наши старания напрасны нам нисколечко не удалось перехитрить его. Его не отвлекла выходка Конни. Он видел, как Билли и Кимберли пробирались в бутафорский туалет. Может, он уже тихо прикончил их обеих.
Примерно на полпути между костром и туалетом я остановился. Слишком темно было вокруг, черт возьми. Моим глазам нужно было какое-то время, чтобы адаптироваться.
Во всяком случае, такое я придумал для себя оправдание.
На самом деле я остановился потому, что неожиданно потерял способность передвигаться. От страха. Хотелось вернуться к костру, вновь почувствовать себя в безопасности в его свете, рядом с Конни. (Пусть она без сознания, все же лучше, чем никого.)
Но вернуться назад я не мог. Не хотел выглядеть трусом.
Так что заставил себя двинуться вперед. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем я добрался до туалета.
Скосив взгляд в сторону, я увидел чьи-то смутные очертания в темной яме между стен. Мне показалось, что там всего один человек. Определить, кто это, не представлялось возможным. Нельзя было даже сказать, женщина это или мужчина.
Я стоял и пристально всматривался.
Прятавшийся в туалете человек не издавал ни звука.
Я сказал себе: Это должна быть Билли или Кимберли.
Если не Уэзли.
Но из-за того, что тело совершенно не шевелилось, я подумал, что это все же одна из женщин, но мертвая.
Я почувствовал, что вот-вот пущусь наутек.
Что, разумеется, сорвет весь наш план.
Кто там? едва выдавил я из себя.
Руперт? хриплый шепот.
Но голос, похоже, принадлежал Билли.
Да.
Я так и думала, но...
Где Кимберли? прошептал я.
Иди сюда, позвала Билли, чуть приподнявшись в темноте.
Эту часть мы явно не репетировали. Я шагнул в темноту между ветвистыми стенками, которые были мне чуть выше пояса. Казалось, Билли стояла на дне ямы, лицо ее находилось на уровне моих колен.
И что я тут должен делать? недоумевал я.