Девчонки и добрая половина зала с интересом смотрят на нас.
Ленка Антона, естественно, сразу узнает, а вот Гульнара с Сашиным другом пока не знакома. Она хлопает глазами и смотрит на Огнева как на в кои-то веки закупленные в кабинет химии новые пробирки и реактивы. В общем, смотрит так, будто такого чуда не видела давно.
Ревность, мирно спящая годами, неприятно царапает горло.
У стола я нерешительно кусаю губы, переминаюсь с ноги на ногу и мысленно обещаю расцеловать Ленку, после того как она любезно приглашает Антона присоединиться к нам. Он, быстро ошпарив меня взглядом, кивает и отправляется к барной стойке за своим шотом из нескольких стопок на деревянной подставке.
Я не отвожу глаз от высокой фигуры, пробирающейся к нам через танцпол.
Усевшись слева от меня, Огнев откидывается на спинку дивана и замечает немного не прикрытую верхом платья часть моей груди. В зеркале это выглядело не вульгарно, но сейчас уже сомневаюсь.
Наверное, это все слишком для скучной учительницы. Моя жизнь долгое время была понятной и монотонной. Сейчас в ней произошел взрыв, и я словно потеряла ориентиры что хорошо, а что не очень.
Мне нужно время, чтобы разобраться.
Ты забыла надеть кофту под фартук? Антон тихо интересуется, расставляя ноги пошире.
Твердое бедро теперь по-хозяйски упирается в мое. Наши плечи тоже приветливо трутся друг об друга.
Как уж тут разобраться?
С трудом поднявшееся на место сердце с аритмией и одышкой валится обратно.
Это платье, скромно поправляю, подтягивая бретельку. Локтем задеваю каменный торс.
Вздрагиваю.
Да чтоб тебя!..
Оно из «Икеи»? Тебе деталей так конкретно не доложили, ты в курсе?
Я лишь закатываю глаза. Ленка предлагала скрепить мои идеальные полушария скотчем, как это делает Джей Ло, но я отказалась.
Как обычно бывает в женской голове, мысли тут же выстраиваются кривой болезненной цепочкой: Джей Ло рассталась с Беном Аффлеком, а Есения Файер с Александром Зародышем.
Все мужики козлы. И дело вовсе не в фамилии.
Снова грущу.
Я Гульнара, берет на себя инициативу подруга и тянется бокалом через стол.
Антон.
Он хватает стопку с огненно-красной жидкостью, вежливо чокается с Гулей и, кивнув нам с Ленкой, опрокидывает содержимое в себя.
Не закусывает и не запивает.
Не мужик, а ходячий тестостерон.
А кем вы работаете, Антон?
Эм-Че-Эс, проговаривает по буквам.
Гуля, кажется, в восторге.
Ой, мамочки, вы пожарник?
Отпустив смешок, слушаю стандартный в таком случае ответ:
Я пожарный. Пожарники жгут, а пожарные тушат.
А-а-а ясно, отчего-то краснеет на последнем слове Гуля. Как романтично!
Мы с Ленкой понимающе переглядываемся.
Амуниция пожарного весит столько, что в стиральную машинку целиком не помещается, если добавить к этому постоянные дежурства, командировки и оклад в двадцать восемь тысяч рэ, романтический флер жизни со спасателем сразу развеивается.
А если сейчас начнется пожар, вы нас спасете, Антон?
Гуля-я-я, стонем мы с Ленкой в голос. Хва-тит.
Огнев же, потирая подбородок, серьезно осматривает помещение, складывает руки на столе и спокойно произносит:
Все зависит от очага возгорания, но если здесь начнется пожар, процентов восемьдесят, что мы не дойдем до выхода. Скорее всего, задохнемся от дыма в районе барной стойки. В помещении гораздо больше людей, чем следовало бы.
Антон, выдыхаю, нахмурившись.
Все хорошо. Ты только не бойся подмигивает мне.
И я правда не боюсь.
Наблюдаю, как Антон берется за еще одну наполненную алкоголем стопку. Задумчиво вертит ее между пальцев и склоняется к моему уху.
Щеку обдает жаром.
А ты знаешь, что такое «брудершафт», Фюрер? Твои придумали
Жесткие губы в приглушенном свете смотрятся неприлично вкусными, но я равнодушно отворачиваюсь. Отпивая шампанское, думаю о том, что вечер становится опасным. И дело вовсе не в гипотетическом пожаре в баре.
Пожар давно у меня внутри. А завтра я наверняка буду жалеть
Резко поднявшись, хватаю сумку:
Я домой поеду, девочки.
Ну нет, Есения Адольфовна, возмущается Ленка. Ты обещала всю ночь веселиться.
Я тетрадки не проверила, леплю
первую попавшуюся отмазку.
Я провожу, вслед за мной поднимается Огнев.
Наградив его многозначительным взглядом, жалостливо смотрю на Ленку.
Иди уже, фыркает она вслед. Не заляпайте там тетрадки-то.
Забрав в гардеробе пиджак, выбираюсь на улицу. Запах мужской туалетной воды и странное ощущение в затылке преследует, поэтому не сомневаюсь, что Антон идет следом.
В такси мы садимся молча. Оба на заднее сиденье.
Назвав свой адрес водителю, я отворачиваюсь к окну. Пульс учащается с каждой минутой. Это просто невероятно, черт возьми.
У меня была пятерка по математике, как бы между прочим произносит Антон негромко.
Я ошпариваю его своим негодованием. Сумасшествие в темных глазах лупит по венам хлеще шампанского.
Не обольщайся, строго произношу. Программа с тех пор десять раз поменялась и стала сложнее.
Минуты две молчим.
У меня красивый почерк
Сильно сомневаюсь.
Я мог бы
Антон! повышаю голос.
Снова отворачиваюсь.
Борюсь с собой, понимая, что пригласить его к себе это худшее решение в жизни. Там все напоминает о Саше. Три года немалый срок. Мы были счастливы. В моей квартире.