И он, следуя за Ксенией, жадными, замаслившимися глазами, как несколько минут тому назад смотрел на блюда, взглядывал теперь на сливочную шею и розоватый затылок девушки, и с видимым восхищением облюбовывал сзади ее гибкую стройную фигуру, на ходу слегка вздрагивавшую бедрами
Он вошел вслед за ней в этот уютный, залитый светом, кабинет, и когда Ксения присела на диван, достал из кармана и подал ей открытый футляр с роскошным браслетом, на котором сверкал довольно крупный бриллиант.
Не надо, проговорила тихо Ксения, не поднимая глаз.
Тон ее голоса звучал мягко и в то же время серьезно.
Это что значит, Ксения Васильевна? Разве не угодил? удивился Павлищев.
И, придвинув
кресло, он опустился в него и взял ее руку, она отдернула руку и, поднимая на Павлищева смущенное и серьезное лицо, проговорила:
Степан Ильич, не сердитесь, если можете, и простите меня
Простить? За что? растерянно прошептал Павлищев, сразу увидав по лицу Ксении, что ему предстоит выслушать что-то жуткое.
В голове его мелькнула мысль: «Уж нет ли за ней ошибки молодости и не хочет ли она покаяться!» И эта гнусная мысль даже на миг успокоила его. Он, конечно, великодушно простит «ошибку» девушки с миллионом.
А Ксения продолжала:
Я раздумала и беру назад свое слово. Я не буду вашей женой!
Эти слова произвели на Павлищева поражающее действие. Бледный, с широко раскрытыми глазами, он с каким-то жалким и растерянным видом смотрел на Ксению и в первое мгновение не находил слов, ясно понимая только, что миллион для него потерян
И, несколько оправляясь от впечатления этих ошеломивших его слов, он прошептал:
Это жестоко, Ксения Васильевна Я вас так люблю.
Позвольте в этом усомниться, Степан Ильич, промолвила Ксения.
Вы не верите?
Простите, не верю. В вас оскорбленное чувство говорит, а не любовь Но во всяком случае, простите меня. Я виновата.
Можно спросить, какая причина вашего внезапного решения? спросил Павлищев, скрывая закипавшее раздражение под маской глубоко оскорбленного человека, готового перенести свое несчастье, как следует порядочному и благовоспитанному человеку.
Единственная я уважаю я расположена к вам, но я не люблю вас так
Как полюбили кого-нибудь другого? перебил Павлищев.
Я никого не люблю! проронила Ксения, вся вспыхивая от этой лжи.
Впрочем, что ж я расспрашиваю К чему это? проговорил Павлищев, вставая.
И он почтительно наклонил голову и вышел.
Возвращался его превосходительство домой злой и раздраженный, и весна уж более не действовала живительно на него. Дорогой он шептал ругательства по адресу Ксении и ее родителей и, когда вернулся домой, обругал без всякой видимой причины Викентия и заперся в своем кабинете, недоумевая, как мог случиться такой «скандал».
XX
Женитьба на Ксении сулила ему богатство. Как никак, а оно давало большую устойчивость его положению, расширило бы связи и знакомства, сделало бы его независимее, не говоря уже о приятности для такого эпикурейца, как Павлищев, вести более широкий образ жизни, щегольнуть и роскошью обстановки, и изысканно-тонкими обедами, на которые можно было бы приглашать нужных людей.
Все шло как по маслу; богатство, казалось, было в руках, и вдруг этот совсем неожиданный отказ Ксении почти накануне свадьбы!
Его превосходительство злился, чувствительно оскорбленный в своем самолюбии и недоумевавший, что бы это значило. Не эта ли «зрелая дева» хотела быть его вдохновительницей и другом, маленькой Эгерией, следящей, чтобы супруг не сбивался с пути к благу человечества, и не он ли так ловко поддерживал свою будущую Эгерию в этих мыслях.
А главное, об этой свадьбе уже знали в городе. Счастливого жениха поздравляли и, разумеется, многие втайне злились и завидовали. Миллионная невеста, ведь, лакомое блюдо и не очень-то часто попадается
И как ни старался Павлищев сделать bonne mine au mauvais jeu, а эта неудача его раздражала; при мысли о Ксении и об этих «дураках» Трифоновых, позволивших дочери поступить так «предосудительно и дерзко», на холеном, красивом лице его превосходительства появлялось злое выражение, и в первые дни он расточал по их адресу не мало ругательств.
«Какой еще ей нужно партии, этой ободранной кошке!? спрашивал себя его превосходительство, в раздражении забывая справедливость и называя так Ксению, изящная фигура которой еще так недавно его пленила. Или она в самом деле влюбилась
в кого-нибудь? Но в кого? В последнее время у них почти никто не бывал, да и она не из влюбчивых. Не даром она так пугливо относилась в поцелуям, эта холодная рыбья натура!»
Павлищев не мог уяснить себе причины внезапного отказа от такой блестящей партии, какую представляла собой его особа Он не верил в объяснение, данное Ксенией. Ведь, она и раньше не была влюблена, однако дала слово. Не думал он также, чтобы до Ксении могли дойти слухи об его «ошибках молодости» и сыне. Да, наконец, он сам намекнул ей однажды об этом, и не юница же она, чтоб не знать, что у всякого человека бывают ошибки молодости. Подробностей о них она, конечно, знать не могла. Один Марк Борщов знает всю эту историю, но он, разумеется, слишком порядочный и преданный ему человек и слишком умен, чтобы распускать про своего начальника скверные слухи.