Они смотрели на птицу, когда появился Брокл. С ним был Хакон, они притащили большой деревянный сундук.
Опускай, сказал Брокл, легко ставя на пол свой край сундука.
Хакон со стуком отпустил свой.
А где меч? притворившись удивлённой, спросила Джесса.
Хакон замялся:
В доме ярла запрещено носить мечи. Это его приказ. Один час я могу прожить и без меча.
Но не больше, верно?
Смотрите. Брокл повернул ключ в ржавом замке сундука. Здесь должно быть то, что мы ищем.
Двумя руками он откинул крышку; её кожаные петли затрещали, и в воздух поднялся столб пыли.
Что там? спросила Джесса, заглядывая в сундук.
Карты. Так сказал Гутлак.
Брокл начал рыться в сундуке, вытаскивая оттуда свитки старого коричневого пергамента и свёрнутые в трубку потрёпанные грамоты, туго перевязанные верёвкой и запечатанные красным воском.
Уберите всё со стола, сказал Брокл. Надо посмотреть, что тут есть.
Они начали вытаскивать и осторожно разворачивать свитки. Многие были до того ветхими, что разобрать написанное было невозможно; акты и деловые соглашения, купля-продажа земли, несколько генеалогических древ, которые очень заинтересовали Скапти.
Это надо переписать. Он поднёс один из пергаментов к свету. Это генеалогическое древо Вулфингов, десять поколений.
Но ведь скальды должны знать все эти вещи? спросил Хакон.
Да, они передаются от учителя к ученику. Но ведь всегда что-то может потеряться. Я вот ничего не знал об этих грамотах.
Они здесь лежали ещё до того, как появилась Гудрун, сказал Брокл, но никто их, кажется, не трогал годами. Что-то не вижу я никаких карт.
Они нашли старые документы о покупке земли, соглашения о перемирии, обещания о выплате денежного возмещения за смертоубийство, список дани и налогов с королей южных земель, о которых никто из них и не слыхивал. Нашли стихи, отрывки из песен и даже кусок оленьей кожи, исписанный красными рунами, который Джесса передала Кари.
Как ты думаешь, что это?
Это заклинание, ответил он, с удивлением разглядывая письмена.
Какое?
Не знаю. Не могу прочесть. Но я чувствую, как от него исходит сила, правда совсем небольшая.
Скапти взял кожу и вгляделся в письмена.
Старое заклинание. Чтобы козы давали больше молока.
Очень полезная вещь, сухо заметила Джесса.
Есть и другие, сказал Брокл, доставая со дна большую связку пергаментов. Как вы говорите, для нас бесполезные.
Нам, наверное, надо вот это. Хакон держал в руках какой-то свиток. Он осторожно положил его на стол и развернул.
Это была карта, нарисованная на куске тюленьей кожи, высохшей и обветшавшей от времени. Её края обгорели, словно кожу когда-то вытащили из огня. Джесса склонилась над картой.
На ней было обозначено изрезанное побережье Холодного моря с его фьордами, которые были им хорошо знакомы. Чётко был виден Ярлсхольд, помеченный крестиком и рунами «Ярл». Они увидели названия всех портов, расположенных вдоль побережья, Ост, Тронд, Вормсхед, Холлфар; реки и крупные озёра были нарисованы голубыми линиями. Красной краской обозначалась Дорога великанов, ведущая от Ярлсхольда к Трасирсхоллу, от неё на север шла другая дорога, тоже помеченная красным цветом; эта линия уходила куда-то за край карты.
Что это? спросила Джесса, показывая на неё пальцем.
Похоже, ещё одна дорога, сказал Хакон. Брокл кивнул:
Верно. Я знаю, где она начинается, но, как все дороги, в давние времена построенные великанами, почти разрушилась от времени и теряется где-то в лесах. Кое-где она ещё выступает из-под снега. Я никогда по ней не ходил. И не знаю никого, кто мог бы о ней рассказать.
Зато теперь у тебя появилась отличная возможность узнать, куда она ведёт, задумчиво сказал Хакон.
Джесса взглянула на него украдкой. Хакон смотрел на карту каким-то странным взглядом; этот взгляд можно было бы назвать голодным. Она понимала почему. Большую часть своей жизни Хакон был рабом, жалкой прислугой на грязном маленьком хуторе и вряд ли надеялся когда-нибудь оттуда выбраться. Но теперь он свободен. И вместе с тем он считался дружинником ярла, его человеком. И если ярл не поедет
Джесса снова вернулась к карте. Дорога уходила на север. Были хорошо видны горы, реки и озёра, но дальше, на севере, оставалось сплошное белое пятно, через которое была проведена линия дороги, словно тот, кто создавал карту, просто не знал, что там находится.
А может быть, он слышал какие-то рассказы. Потому что в самом верху карты зиял длинный чёрный разрез, словно обозначавший какую-то огромную пропасть или трещину, где и заканчивалась линия дороги. Возле разреза были нацарапаны слова, которые им прочитал Скапти: «Куда уходит дорога, неизвестно».
Возле чёрной дырки стояли корявые буквы: «Гуннингагап».
Все молча уставились на эту надпись. Потом Брокл спросил:
А что говорится в старых преданиях?
Ты сам знаешь.
Напомни. Докажи, что мы не зря берём тебя с собой.
Скапти сплёл длинные пальцы:
Гуннингагап это пустыня, где завывают ветры. Где небо смыкается с землёй. Это глубокое ущелье, которое опоясывает всю землю, здесь, на севере, его края покрыты вечными льдами; в нём свистит ветер, и днём и ночью. Говорят, что когда-то, очень давно, это была просто трещина в земле. Потом из неё выползло какое-то существо, ледяной великан по имени Имир. Боги убили его. Из его тела они создали землю, из костей горы, а из зубов камни. Из его головы голубое небо, которое с четырёх сторон поддерживают четыре гнома. Так говорят поэты. Но одно несомненно ущелье существует.