Глава 11. Молнии Асуры
После смерти ее отца
он взял на себя негласное обязательство заботиться о девушке, которую любил как свою собственную дочь. Будучи опытным интриганом, Альтрен ни на секунду не. поверил Шейсу, что как только они раскроют зловещую тайну Нефритовых джунглей, Золотую пантеру тут же отпустят на свободу. Нужно что-то непременно придумать
В этот момент почти рядом с ним выросла какая-то фигура. Это заставило Альтрена вскочить на ноги и выхватить кинжал.
Это я, Молния! послышался тихий голос Румея Оглу. Не спится чего-то, вот и решил размяться.
Чтоб тебе пусто было, Сучок! тихонько выругался Альтрен. Носит тебя нелегкая! Он очень не любил, когда его заставали врасплох.
Все плохо! Гнида этот Красстан! Обещал столько вина, что в нем можно утопить целый полк, а дал столько кот наплакал! Мерзавец! И лес какой-то странный! Мертвый лес Но где-то там, внутри леса, притаилось зло! Настолько древнее и могучее Зло, что нам с ним не справиться!
Ты что, Сучок? Неужто трусишь? Ты трусишь?! изумленно спросил Альтрен. Никогда прежде ему не приходилось слышать от Румея таких слов, а ведь они знали друг друга уже много лет и прошли через столько испытаний!
Нет, Молния, это не страх, скорее предчувствие! Предчувствие и предупреждение. До сих пор мне всего лишь дважды доводилось ощущать нечто подобное второй раз именно сейчас!
Но как я вижу, ты уцелел после первого раза!
Да, уцелел, неохотно протянул Румей Оглу. Ему явно не хотелось продолжать разговор.
Расскажи, ночь длинна! с любопытством попросил Альтрен.
Нет настроения, друг. Вина тоже нет! А мой бог загадочно молчит
Твой бог? А разве ты не поклоняешься богу Дагону, как все козаки, что селятся по берегам Запорожской реки?! Да и с каких это пор старый гуляка стал таким загадочным?
Это длинная-предлинная история, Альтрен! Ночи не хватит, чтобы ее рассказать.
Ты знаешь, я ведь вспомнил, что припрятал манерку с вином. Конечно, это не то вино, к которому ты привык, но
Дай мне его, прошу тебя! глаза у Румея радостно засветились. Ладно, раз есть чем смазать горло, так и быть расскажу. Мы с тобой давно друзья, верю, ты никому не откроешь мою тайну
Козак отхлебнул из манерки и сокрушенно покачал головой. Потом отхлебнул еще раз и, видимо, примирившись с плохим вкусом напитка, сказал:
Что ж, на безрыбье и рак рыба. Вода это отрава, а это тут жизнь! Хотя и кислая В общем, как ты знаешь, я родился в степи, возле которой протекает река Запорожка. Мой отец служил эсаулом у атамана Фомы. Мать я не помню она умерла сразу после моего рождения. Козаки много воевали ты же знаешь, что набеги, которые они совершают, это и есть средство их существования. Нападали в основном на Туран, Гирканию, Иранистан и Замору. Наши отряды достигали Вендии и Кхитая. Помнится, в детстве я всегда мечтал стать атаманом, как и множество моих сверстников. Но судьба уготовила мне другое.
Мне только исполнилось восемь, как в нашей станице появился поклонник Асуры. Это был пожилой человек, одетый в потертую черную рясу. На первый взгляд, в нем не было ничего необычного. Но его глаза Я до сих пор их помню Они сияли как две ярчайшие звезды в безлунную ночь. Наши люди поклонялись Дагону. Но культ к Дагону и Асуре мало чем отличается друг от друга, поэтому наши старейшины, посовещавшись, разрешили незнакомцу остаться в станице. Он провел среди нас несколько месяцев. Вел себя тихо и скромно, так, что его почти никто не замечал обычно усаживался на солнышке на майдане, где играли ребятишки, и подолгу наблюдал за нами.
Однажды меня вызвали к куренному. Там уже был и мой отец. Он мне сообщил, что на меня пал выбор стать жрецом Асуры. Атаман уже дал свое согласие. Помнится, я испытал тогда гордость, что из всех детей избрали именно меня. Разве я тогда мог предположить, что меня ожидает!
Настал день, когда я и пришелец покинули станицу. Мы долго ехали на запад. Сначала плыли на козацких лодках по морю Вилайет до Хоарезма. Там я распрощался с отцом. Он долго не отпускал меня, молчал и лишь не отрываясь глядел мне в глаза, словно прощался с покойником. Тогда я впервые понял, что из моей жизни что-то безвозвратно ушло. И заплакал. Тогда я плакал в последний раз. Я уже не был ребенком. Все мое детство продолжалось всего восемь лет!
Потом мы ехали через пустыню. Проехали Хауран и добрались до горной цепи где-то в Шеме. Все люди, которых мы встречали, относились к моему спутнику со страхом и уважением. Это мне нравилось. Я гордился тем, что такой важный человек проехал полмира из-за меня. Боже, каким глупцом я был тогда!
В горах Восточного Шема множество пещер. Местные жители относятся к ним с благоговением и вместе с тем
ужасом. В некоторых из пещер похоронены вожди давно исчезнувших с лица Земли народов, а в других Дай-ка мне манерку, Молния!.. А в других жили жрецы Асуры Там я провел долгие тринадцать лет. Тринадцать лет под землей, без света и солнца! Тринадцать отвратительно долгих лет! Нас было сто человек дети, собранные со всех концов земли. Там были мальчики из далекой Вендии, Кхитая и Меру, негритята из Кешана, Пунта и Зембабве, даже из Атлаи и Лемурии. Были и девочки, но их было мало.