Вернулись?
Росляков попытался доложить сержанту, но он перебил:
Хорошо... и упал головой на подушку.
Жар. Опять жар, сказал Чары. Вот так всю ночь. Бредит и бредит.
Затихнет немного, откроет глаза и спрашивает: «Вернулись Росляков и Паландин?». Нет, говорю, еще рано. Он опять головой на подушку. А связи с заставой все нет и нет. А, что говорить. Я всю ночь хожу и разговариваю, разговариваю сам с собой. Хорошо, что вы пришли. Сержант совсем больной. А связи с заставой нет.
Обжигаясь, они пили горячий чай.
И, казалось, не было никогда ни злой всепожирающей метели, ни ветра, готового опрокинуть не только маленький домик поста, но и эти горы...
Первым проснулся в это утро Чары. Еще не открывая глаз, он почувствовал перемену погоды. Выглянул в окно солнце! И сразу же бросился к телефону.
И вдруг в трубке что-то запищало, затрещало и донесся голос:
Я застава... Я застава... Вызываю пост...
Пост слушает, что было сил закричал Чары.
От этого крика проснулись все. К телефону подошел сержант Гапонин:
На посту все в порядке, состояние здоровья удовлетворительное, докладывал он, поглядывая на притихших товарищей.
Спасибо, орлы! голос капитана Золотарева дрогнул. Держитесь, через час будет у вас вертолет.
Дружно вышли расчищать площадку. Ребята двигались медленно. И вдруг Росляков поднял голову:
Слышу шум вертолета.
Все посмотрели в небо и увидели маленькую черную точку. Она росла на глазах.
Талисман из ляджуара
I
Но за спиной шумела река и мешала уловить посторонние шорохи, а темнота скрадывала расстояния и увеличивала страх.
Заросли гребенчука таинственно молчали. Где-то на реке глухо рухнул подмытый берег. Всадник встрепенулся. Он дал коню шенкеля и тронул поводья, взяв направление на седловину двух хребтов, которые едва угадывались на фоне предутреннего неба.
Но произошло неожиданное: конь стал вдруг вязнуть в прибрежном иле. Это, видимо, была обычная промоина, которая постепенно затягивалась илом, а теперь так коварно подставила свою ловушку. Всадник почувствовал, что его ноги касаются илистой поверхности. Освободив их от стремян, он сдернул с себя халат, бросил его под ноги и сполз с седла.
На четвереньках он прополз расстояние, которое прикрывал халат, и наконец ощутил под руками и коленями твердый грунт.
«Слава аллаху!» беззвучно прошептал мужчина, сидя у куста и тяжело дыша. Коня он уже не видел, а только слышал, как тот пытается высвободиться. И вдруг, разрывая тишину, конь заржал. Мужчина подскочил, словно ужаленный, и, не разбирая дороги, бросился от этого проклятого места.
II
В случае обнаружения следов или других признаков нарушения границы... голос капитана Воронова звучит несколько торжественно и строго.
Ефрейтору Солдатенко сотни раз приходилось слышать эти слова, и всегда они вызывали в нем чувство приподнятости и ответственности. Не поворачивая головы, он скосил глаза на своего напарника рядового Виктора Емельянова и понял, что у того тоже такое же состояние.
Начальник заставы спросил:
Вопросы?
Вопросов нет, приказ ясен.
Выполняйте!
Солдаты четко повернулись и направились к выходу. С этого самого момента и до возвращения на заставу они будут точь-в-точь выполнять приказ, отданный им начальником, и приложат все силы, чтобы не допустить безнаказанного нарушения границы.
Наряд шел вдоль контрольно-следовой полосы, тщательно
осматривая ее ровные бороздки. Вот следы зайца. Ох и напетлял же косой! А это лиса оставила свой «автограф». Видимо, охотилась за зайчатиной, да напрасно. На КСП каждая царапина, каждая вмятина очень хорошо видны.
Через два часа наряд был у зеленой щели конечного пункта по маршруту. Прежде чем идти в обратный путь, ефрейтор Солдатенко позвонил на заставу:
Все в порядке. Возвращаемся к развилке дорог.
Добро, ответил дежурный. Машина выйдет за вами вовремя.
Анатолий подождал немного, прислушиваясь к ночным звукам. Сзади него стоял первогодок Емельянов. Для него каждый выход на границу целое открытие новых звуков, шорохов ночной жизни. Сейчас звуки были обычными: шумела река да где-то впереди жалобным голосом кричал шакал.
Солдатенко включил фонарь и двинулся вперед. Сейчас они в который раз проверят контрольно-следовую полосу, дождутся машины и возвратятся на заставу.
«Вот еще размечтался», упрекнул себя Солдатенко, шире расправил плечи и твердо зашагал по тропе.
На востоке уже занимался новый день. На горизонте все отчетливее вырисовывались крутолобые сопки, все бледнее становился луч фонаря на бороздках КСП. И вдруг... Что такое? След?
На полосе четко вырисовывались отпечатки. У Виктора сильнее застучало сердце.
Доложи на заставу, сказал он Емельянову. Обнаружен след, в наш тыл. Давность... Он прикинул, что с момента, когда они были здесь в последний раз, прошло не более двух часов.
Заставу капитан Воронов принял недавно. Провожая его, начальник отряда напутствовал:
Тщательно изучи участок заставы, чтобы потом принимать целесообразные решения. Он иногда любил употреблять вот такие сложные слова. Помни, теперь ты начальник. А с начальника, сам понимаешь, спрос особый.