Сразу севшим, чужим голосом, я сказала совсем не то, что хотела вначале:
Много мирных в бункере?
Около полусотни.
Уходите. Мы не будем вам препятствовать. Бункер, неповрежденным оставляете нам.
Хорошо. В металлическом голосе не было никаких эмоций. Какие гарантии?
Мой приказ и я сама. Неужели я это сказала?
Я сняла с себя и сложила горкой все магические побрякушки, добавила сверху лезвие-кастет, стилет, два метательных ножа, два пистолета. Под пристальным взглядом я отстегнула с левого предплечья картридж с метательными звёздами сюрикенами. По-прежнему не чувствуя ни малейшего ручейка силы, исходящего от него. Выглядел он действительно самым обычным человеком, вот только теперь и я знала совершенно точно он им не был, может быть даже, никогда.
Подойдя к «десантнику» на расстоянии вытянутой руки, я повернулась к нему спиной, почему-то совершенно не опасаясь коварного, «предательского» удара.
Слушайте мою команду! Воплощённые сейчас уйдут, оставив нам бастион. Оружия не применять, пока последний из воплощённых не покинет территорию Леро. Вся ответственность за отданные приказы лежит на мне. Выполнять! Я повернулась к Хельму. Пусть выходят. Вас не будут атаковать.
Показалось, или в уголках его губ мелькнуло слабое подобие улыбки?
Не сказав ни слова, Хельм махнул рукой, и многотонная глыба известняка с тихим скрежетом частью ушла под землю, накренившись в виде лестницы, ведущей вглубь холма.
Из бункера шеренгой потянулись маги. Асташев сказал правду настоящих, «штатных» Патрульных было не больше двадцати. Остальные, как будто обычные люди, числом вполовину пострадавшие. В середине колонны двое Патрульных на руках несли ту женщину. На её лице не было ни кровинки, правая рука аккуратно забинтована. Остальные шли по краям, прикрывая собой идущих в центре гражданских. Я поймала взгляд смуглой, без преувеличения, красивой девушки-индонезийки с перевязанным плечом моей ровесницы, одетой в форму Патруля. На её груди висел «АКМ» раненого Патрульного, которого она подпирала здоровым плечом, напрягаясь изо всех сил. Следом вели, поддерживая с двух сторон, мужчину, от пояса и выше замотанного покрасневшими от крови бинтами. Видны были только ноздри. Под ними и напротив ушей кровяные пятна.
Не так я себе представляла эту войну. Ёбаные вилы! С кем воевать? С пожилым профессором, которого под руку поддерживал юный двенадцатилетний паренёк внук; с женщиной, одетой в спецовку дорожного рабочего; с этим, ещё нестарым, но уже потрёпанным жизнью торгашом? Я подавила желание сплюнуть в пыль. Они-то как здесь оказались?
Экономным жестом Хельм открыл портал, и лишь когда все семьдесят три воплощённых прошли сквозь зеркальную дверь, вдруг склонился на одно колено, взял мою руку в свою и коснулся губами ладони.
Благодарствую, девочка, прощай, а может, ещё и свидимся, прошептал он еле слышно.
А у меня вдруг что-то шевельнулось глубоко внутри, под измазанным глиной боевым комбезом Это же Он тот самый единственный Мой!
Зеркальная рамка сама придвинулась к нему, и Хельм, сделав шаг, исчез. Портал сомкнулся.
Вот этот последний момент меня смутил окончательно. Я позволила себе, повернувшись к своим, опуститься на чудом уцелевший островок зелёной травы. Только теперь я увидела, что почти все ребята высыпали из укреплений. Некоторые стояли совсем рядом, опустив стволы и усердно изучая на песке неведомые узоры.
Хмурый взводный Гена подошёл ко мне, поправляя магомёт.
Смотри, Шпилька, теперь перед Вацеком, а то и перед Лайоном отчитываться
Моё дело, отчитаюсь как-нибудь. Бумага всё стерпит. Давайте, осматривайте трофей.
Лиза Обручева сидела на боку вагона, болтая ногами в тяжёлых ботинках. Шестнадцатилетняя девчонка. Все мы были такими. Но я старше мне уже двадцать два года.
Я откинулась на траву и уставилась в бездонную голубую даль.
+++
Владислав Кобрин
Там же
На экране было теперь уже хорошо
видно, как маг, принявший на себя командование гарнизоном, появился на поверхности перед лейром. Секунды две ничего не происходило (как жаль, что нет звука), потом он, подхватив женщину, резко пригнулся и лейр отлетела назад, как подброшенная неведомой силой, а Игорь материализовался за моей спиной.
Давайте, помогайте. Ранена она серьёзно. Мета, дело за тобой.
Так это Эльза, подключился к разговору Зверев. Урождённая немка. У нас где-то месяц в порядке обмена опытом. Дежурство по улицам её было сёдни. Вот и нарвалась. Это как пробилась-то? Стерва, конечно, та ещё, но за своих всегда, в общем-то, горой стоит. Кюхельбекер её фамилия.
Мета тем временем хлопотала около неё. Кастет оказался тоже заговорённым, но раны, в основном, были резаными, поверхностными, так что, израсходовав целебную «кубышку», Мета могла с уверенностью сказать, что опасность миновала. Раздробленную кисть она тщательно «собрала» и перевязала стерильными бинтами, заклеила пластырем.
Значит так, подытожил новоявленный командир. Сейчас я пойду с ними договариваться, вы не высовывайтесь пока.
Уже не долбят тоже обдумывают, хмыкнул Пётр.
Игорь вытащил светлый, почти белый носовой платок, повторив трюк «с дымком», ушёл.