-Выпусти нас! пассажиры школьного автобуса были готовы бунтовать и бить окна, лишь бы выбраться из транспорта. Все будто забыли о всяком уважении к старшему, о воспитании. Слушая слабые отказы мистера Джонса, Кевин Форд лишь ударил кулаком по стеклу, как бы претворяя угрозу в действие.
-Эй, ты! Парень, прекращай выпендриваться! - водитель почти поднялся со своего места, делая очередное замечание темноволосому парню восточной внешности, какой, однако, не выглядел сейчас миролюбиво и спокойно, хотя обычно таковым и являлся, стремясь подать руку помощи нуждающимся, развеселить печальных. Форд был таким человеком, какой умел развеять тяжелую атмосферу одной только фразой. Порой его простая натура даже удивляла и раздражала. Мистер Джонс потерпел фиаско в усмирении старшеклассников.
-Открой эту чертову дверь и выпусти нас! - только и пробасил в ответ Кевин, всем своим видом показывая, что может ударить, если того потребует ситуация. Глядя на довольно крепкое телосложение и впервые столь устрашающий взгляд, было понятно, кто победит в такой вот битве или же драке.
Пока одноклассники или ученики параллели бунтовали, перебивая собственные крики, желая покинуть автобус, я постоянно оборачивалась за спину, стремясь через окна увидеть хоть что-то. Мельтешение тел старшеклассников мешало, как и сильная толкотня, присущая панике, но все же толпа на той стороне стала куда крупнее: десяток зевак превратился в несколько десятков.
Вероятно, мистер Джонс осознал, что эта битва не за ним. Может, ему казалось бесполезным спорить с нами, может, ему просто надоело все это неуважение, но усатый водитель, раздраженно махнув рукой, открыл двери, позволяя потным телам почти вывалиться из салона. Все же нашлись и те, кто остался в автобусе, с презрением смотря на рвущихся наружу подростков.
То, что мы покинули желтый автобус, было или роковой ошибкой, или спасением.
Почти спрыгивая с невысоких ступеней школьного транспорта, становясь участником той картины, какую недавно все мы наблюдали, я только перебежала дорогу, наткнувшись на капот резко затормозившего автомобиля, чей водитель что-то гневно мне прокричал, советуя открыть глаза. Знакомый Харлей покоился у обочины , а людей столпилось слишком много, чтобы увидеть происходящее.
Когда светофор вновь загорелся красным, запрещая движение машин по этому отрезку Коламбус-стрит, моему примеру последовали и некоторые одноклассники, какие будто веселились, наблюдая за необычными для окружного центра событиями. Я видела Джейн Макдафф, какая держалась Кевина, следуя за ним, подобно второй тени. Я видела Кловер, что махала рукой подруге, оставшейся в школьном автобусе, призывая ту выйти к ней. Видела Джина Янга, какой одним из первых попытался пролезть сквозь толпу в эпицентр.
-Вы думаете, это постановка? - голос в стороне заставил резко обернуться, натыкаясь на двух женщин, какие обсуждали происходящее. Они держались на расстоянии от толпы, выглядя заядлыми сплетницами, однако одна из незнакомок явно была напугана и растеряна. Ее глаза бегали с одного человека на другого, и ей явно хотелось оказаться дальше от всего этого.
-Не знаю, выглядит реалистично, - словно задумавшись, отвечала собеседница. Ее было жаль, действительно жаль, так рассеяно она выглядела. Может, стоит вызвать полицию?
Департамент полиции нашего округа находился совсем недалеко, но сотрудника правоохранительных органов вызывать не пришлось. Будто чувствуя неладное, судьба привела его прямиком на площадь перемен. Тот, о ком говорили, вышел из-за угла, отряхивая руку от пролитого из стакана кофе. Человек в форме надеялся насладиться обеденным перерывом, однако бродяга разрушил его планы. Послышался свисток полицейского, который обронил стакан, выпуская его из рук, увидев толпу, а зеваки расступились, пропуская блюстителя закона вперед.
-Дайте пройти! расчищая себе путь значком помощника шерифа, мужчина в форме уверенно двигался в центр. Его голос был пропитан какой-то заученной интонацией, свидетельствующей об определенной власти в руках, а перешептывания стали лишь громче и тревожнее. Ситуация походила на кульминационный момент какого-то телевизионного шоу, преисполненного интригой. - Что здесь происходит?
-Вы нам скажите! возразил чей-то сухой голос из толпы. Но на него почти не обратили внимания. Этот выкрик утонул среди волнительных перекличек собравшихся.
Единственное, что я могла, это слышать, слышать происходящее и, опираясь на звуки, как-либо реагировать на ситуацию. Только заторможенный возглас полицейского, среди нечетких слов какого можно было разгадать матерь божья,
заполнил часть улицы, а после за спиной будто что-то взорвалось, заставляя тебя подскочить на месте, рефлекторно оборачиваясь. Глаза жадно искали источника звука.
Школьный автобус, какой развозил нас по домам каждый день, какой привлекал к себе вниманием тем ярким желтым цветом, на чьих сидениях мы ни один раз писали собственные имена, сейчас оказался почти что вдавлен в витрину книжного магазина грузовой машиной, чей кузов опасно накренился в сторону. От сильного удара, последовавшего за визгом ржавых тормозов, стекла школьного транспорта попросту разлетелись осколками в разные стороны, металлический корпус скорчился и изогнулся, будто гибкая кошка, а после вспыхнуло мощное пламя.