одним из таких доказательств существование России, уже 600 лет самой большой державы в мире. Существование, которое противоречит всем социальным, экономическим и политическим теоремам, измышленным мудрецами Альянса и объясняющим, почему ее не должно быть. Всего полчаса назад она учила меня снова общаться с людьми, верить, любить и прощать. И говорила, что я лишился памяти, чтобы ничего не мешало очистить душу и открыть себя для Его энергий, могущих многократно увеличить способности тела.
Сестра Евпраксия, секунду подумав, перекрестила меня и вышла, а мужчина в белом комбинезоне, он же доктор Владимир Всеволодович, широко улыбнулся.
Ладно, должность у нее такая. В миру она, кстати, была экспертом по киберпсихологической безопасности. Собственно, все сестры знатные специалисты по чистоте духа.
Я так понимаю, город отбился. А что было причиной столь массированной атаки?
Сестра Евпраксия считает, что причина в вас. По крайней мере, одна из причин. Но она, в любом случае, будет молиться за вас.
А другая причина?
Западному Альянсу совсем не нравится, что мы закрепились на Европе и у нас тут цепь поселений с сельскохозяйственными угодьями, в то время как их станция благополучно утопла в подледном океане. У них же заглушка в мозгах, которая не позволяет им понять, что, гоняясь за прибылью, космический фронтир не освоишь. Вот на нас и нападает то орда одичавших роботехов, то рой обезумевших биомехов. Только выкармливаются эти орды и рои на базах Альянса. Но на Совбезе его представители не дают нам слова сказать, сразу визг поднимают; это, дескать, мы сами на себя нападаем, сами себя обижаем, чтобы скрыть свои «тиранические планы по захвату всего свободного космоса».
Я подошел к окну, внизу, под «шляпкой» гриба, стройная особа в пестром скафе играла с моим робопсом. Она, заметив меня, помахала рукой и даже передала по близкосвязи свою фотку. Миленькая, ничего не скажешь; только её пирсинг, в виде мелких алмазиков на веках, несколько ошарашивает.
Вы теперь местная знаменитость, констатировал доктор. Непонятный, но значительный. Такие девушкам нравятся. Но я согласен, что нужно отправить вас подальше от фронтира. Пусть в центре разбираются. Сегодня вы улетите на Марс, на клипере «Святой Григорий Палама», принадлежащем Ведомству дальних планет.
А я-то надеялся пристроиться под грибок-теремок, получить здесь надел, обрабатывать свою делянку с шампиньонами, с местными девицами познакомиться; если мне меньше тридцатника, то можно и на дискотеку сходить, если больше, тогда на танцы ча-ча-ча для «тех, кому за тридцать». Сколько у меня времени на сборы?
Пара часов есть.
Нищему собраться только в скаф залезть, так что пары минут определенно хватит. Доктор, попробуйте перекинуть эту так называемую ложную память в область настоящей памяти.
Он помотал головой. Дважды, отрицательно. А потом сказал:
Впрочем, если вы всё еще никто и звать вас пока никак, хотя на самом деле вы, может быть, и хорошо замаскировавшийся академик, то стоит попробовать. И если вы не возражаете, то сейчас вам в гиппокамп, энторинальную кору и некоторые другие зоны мозга будет запущен распределенный массив электродов
Это казалось вначале похожим на сновидение. Золотые купола, на которых играет ласковый солнечный свет, и тихий ветерок, треплющий мои волосы, бег босиком по траве, мои ладони, разбрызгивающие воду с сонной поверхности озерка. Вместе с падающими каплями сновидение постепенно становилось моей памятью. И еще. Я, напрягая жилы, гребу на шлюпке, впереди такие же стриженые затылки, как у меня. Носом к волне идем это плюс, но волна просто стена, серая, холодная это минус. Если не выгребем она нас схавает. Однако выгребаем, с матом, рвущимся из самого нутра, и скользим вниз с ее бурлящего гребня, глотая острую водяную пыль, навстречу следующему испытанию Имя. Место рождения. Воинское звание. Номер воинской части. Задание. У меня есть мать и сестра, есть люди, которые помнят меня
Я, по счастью не академик; тьфу на научную работу, от нее мозги сохнут. Я капитан-лейтенант Иван Анненский, Роскосмофлот, шестой разведывательный центр, сказал я доктору. Родился на Ваське, то есть, Васильевском острове, это в Питере. Ого, я даже спеть могу. Любо, братцы, любо, любо, братцы, жить! С нашим атаманом не приходится тужить! Вы уж простите меня, доктор дорогой, так переполняет. Покажите мне картины, где грачи прилетели, и где сосна, что на севере диком, я вам и автора назову. Я помню «У лукоморья» и «Клеветникам России» это не стареет. Я, кажется, картины Васнецова и Билибина люблю, включая те, что к сказке об «Иван-царевиче и Сером волке». Получается,
есть царевич, и исполняющий роль волка тоже имеется. Задание у меня нет, не надейтесь, не скажу, пока не будет снята секретность.
А еще ясно, что я на Родине, пусть это и самый ее край, русский фронтир. Господи, я обрел Родину.
Я словно вздохнул воздух, который принес отпечаток каждого объекта, живой души и квазиживого организма в земной и космической России. Купола, говорящие с Небом, паутинки ажурных дорог на сверкающих диамантоидных опорах, многокилометровые рампы, забрасывающие людей и грузы из гравитационной ямы Земли в космос. Спирали орбитальных баз и кристаллы космических поселений, геодезики наших марсианских городов. Заводы и шахты, вгрызающиеся в тела астероидов. Наши космические трассы, уходящие в Пояс и к Юпитеру, украшенные ожерельями маяков. Наши редуты, посты и дозоры, разделенные миллионами километров, но все же связанные в протяженные оборонительные линии. Корабли наших первопроходцев, которые сейчас садятся на Титане, спутнике Сатурна, и зонды, которые пытаются проникнуть в чрева планет-гигантов, дышащие запредельной силой. Я чувствовал прошлое, бывшее еще до космоса, когда предки, согреваемые русской верой, покоряли ледяные просторы и рвались к горизонту, поливая своим потом и кровью черные леса и бескрайние степи, отражали басурманские тьмы, неся ценой своей жизни новую жизнь, прорастающую луковками церквей, колосьями на полях, избяными срубами и журавлями колодцев.