Бейли вышел из рубки и грустно посмотрел на Глэдию:
Мне пора, Глэдия.
Я знаю.
Дэниел будет заботиться о тебе. Он станет твоим другом и защитником, и ты должна быть ему другом ради меня. Но я хочу, чтобы ты слушалась Жискара. Пусть он будет твоим советником.
Глэдия нахмурилась.
Почему Жискар? Я недолюбливаю его.
Я не прошу любить его. Я прошу тебя верить ему.
Почему, Элайдж?
Этого я не могу тебе сказать. Ты просто должна поверить мне.
Они смотрели друг на друга и молчали.
Молчание остановило время, сдерживало неуловимый бег секунд. Но ненадолго.
Ты не жалеешь? спросил Бейли.
Как я могу жалеть, если я больше не увижу тебя?
Бейли хотел ответить, но она прижала свой маленький кулачок к его губам.
Не надо лгать, сказала она. Я никогда не увижу тебя.
Она его больше никогда не увидела.
6
«Я так и не увидела его больше, подумала она. Никогда».
Она так долго защищала себя от этой горькой сладости, а сейчас окунулась в неё больше горькую, чем сладкую, и всё из-за этого типа, Мандамуса, из-за того, что Жискар попросил её принять Мандамуса и она обещала слушаться Жискара.
Это была последняя его просьба
Она сосредоточилась на настоящем. Сколько времени прошло? Мандамус холодно смотрел на неё.
По вашей реакции, мадам Глэдия, я вижу, что это правда. Вы не могли бы рассказать откровенно?
Что правда? О чём вы говорите?
О том, что вы виделись с землянином Элайджем Бейли через пять лет после его визита на Аврору. Его корабль был на орбите, вы ездили туда, чтобы увидеть Бейли, и были с ним примерно в то время, когда был зачат ваш сын.
Какие у вас доказательства?
Мадам, это не было абсолютной тайной. Земной корабль заметили на орбите. Яхту Фастольфа заметили в полёте. Самого Фастольфа на борту яхты не было, там были предположительно вы. Влияние доктора Фастольфа было достаточно велико, чтобы запись об этом изъяли.
Если нет записи, нет и доказательства.
Доктор Амадейро две трети жизни ненавидел доктора Фастольфа. Среди правительственных чиновников всегда находились такие, кто был душой и телом предан политике доктора Амадейро и стремился сохранить Галактику для космонитов. Они охотно сообщали ему всё, что он хотел знать. Доктор Амадейро услышал о вашей маленькой эскападе почти сразу же.
Это ещё не доказательство. Ничем не подкрепленное слово мелкого чиновника-подлизы не в счёт. Амадейро ничего не мог сделать. Даже он понимал, что у него нет доказательств.
Нет доказательств, на основании которых он мог бы обвинить кого-то в преступлении. Нет доказательств, на основании которых он мог бы навредить Фастольфу. Но их достаточно для подозрения, что я потомок Бейли, и для крушения моей карьеры.
Можете не беспокоиться, с горечью сказала Глэдия. Мой сын сын Сантирикса Гремиониса, настоящий аврорианин, и вы его потомок.
Убедите меня в этом, мадам. Я больше ни о чём не прошу. Убедите меня, что вы провели несколько часов наедине с землянином, разговаривая о политике, о дружбе, о былом, рассказывая анекдоты, но не прикасаясь друг к другу. Убедите меня.
Что мы делали не ваше дело, так что оставьте при себе свой сарказм. Когда я виделась с ним я уже была беременна от мужа. Я несла в себе трёхмесячный аврорианский плод.
Вы можете доказать это?
Зачем мне доказывать? Дата рождения моего сына занесена в записи, а Амадейро наверняка знает дату моего визита к землянину.
Как я уже говорил, ему сообщили, но с тех пор прошло уже два столетия, и он не помнит точно. Визит ваш не был записан, так что справиться негде. Доктор Амадейро, кажется, думает, что это было за девять месяцев до рождения вашего сына.
За шесть.
Докажите.
Даю слово.
Этого недостаточно.
Ну тогда Дэниел, ты был там со мной Когда я виделась с Элайджем Бейли?
Мадам, это было за сто семьдесят три дня до рождения вашего сына.
Как раз за шесть месяцев до родов.
Этого мало, сказал Мандамус.
Глэдия вздёрнула голову.
У Дэниела идеальная память, а свидетельства роботов считаются доказательством в судах Авроры.
Это дело не для суда, а память Дэниела ничего для Амадейро не значит. Дэниел создан Фастольфом и находился при нём почти два столетия. Мы не знаем, какие изменения в него внесли, не знаем, как инструктировали Дэниела во всём, что касается доктора Амадейро.
Подумайте вот о чём: земляне генетически совершенно отличны от нас. Мы практически разные образцы. И мы взаимно не даём потомства.
Это не доказано.
Хорошо, существуют генетические записи Даррела и Сантирикса. Сравните их. Если мой бывший муж не отец Даррела, генетические различия будут очень заметны.
Генетические записи не показывают никому. Вы это знаете.
Амадейро не посчитается
с этическими соображениями. При его влиянии можно увидеть эти записи нелегально. Может, он боится, что его гипотеза не получит подтверждения?
Он ни за что не нарушит право аврорианина на личные тайны.
Тогда отправляйтесь в космос и задохнитесь в вакууме. Если Амадейро не поддастся убеждению, это его дело. Вы, во всяком случае, должны были поверить, вот и убеждайте Амадейро как хотите. Если это не удастся и ваша карьера повернётся не так, как вам хочется, то уж, поверьте, меня это абсолютно не касается.