И тут меня озарила сногсшибательная идея. Стараясь не думать о последствиях, и вообще, не думать, я отдал команду, за которую в нынешнее время можно и под статью «экстремизм» попасть. Короче, «Все белые встать!» скомандовал я. И, не давая себе и им опомниться, продолжил: «С вещами, на второй этаж бегом марш!» Началась возня, задвигались, затопали десятки ног.
Собрал их возле каптёрки, послал за старшиной. Вещмешки в каптерку, военные билеты и удостоверения классных специалистов мне. Продовольственные, вещевые, денежные аттестаты старшине. Он, увидев эту картину маслом, только присвистнул и живенько принялся бойцов размещать, благо более половины коек в расположении пустовали.
Внимание моё привлёк серьезный, коренастый сержант, явно, не первого периода службы. Пригласил его в канцелярию, сержанта звали Герман Германович Эрб, мама немка, папа литовец, МС по боксу, в Тапа он был заместителем командира учебного взвода, старшим сержантом. Его курсантиков обидели действием посторонние сержанты, за что были Германом нещадно биты, а благородный нордический парень понизился в звании и был из учебки изгнан. Назначил его старшим над молодым пополнением, воинов сводили в душ, пересчитали по головам и уложили баиньки.
А я уединился в канцелярии и приступил к изучению личного состава. Мама дорогая! Из всех двадцати с лишним похищенных мной военнослужащих у считаных единиц местом призыва была НЕ Прибалтика. Даже совершенно нейтральный Вася Смирнов и тот призвался из Риги, и в графе национальность красовалось «латыш», ещё там был кошерный литвин Иванас Коробейников, некий загадочный Эдвин Букофф (как выяснилось, изначально это был Эдик Буков, но тяга к этническим корням победила здравый смысл), сельский добряк Раймондас Козулис и прочая, и прочая, и прочая.
Из русско-украинско-азиатской рота моя превратилась в железную дружину балтийских стрелков, этакий фрайкор. Утро понедельника обещало быть томным, и оно не обмануло моих ожиданий, когда начали стекаться офицеры-покупатели. Но комбат подставил мне своё крепкое плечо, и почти всех воинов мы отстояли, и, самое главное, Германа Справедливого. В нагрузку мне всё-таки вручили парочку улыбчивых казахов и одного загадочного туркмена, но, в целом, моя авантюра с рейдерским захватом молодого пополнения прошла успешно. Вот не было у меня страху в молодые годы, возможно, от неопытности, или ещё от чего.
Итак, моя нахальная авантюра с доведением численности вверенного мне подразделения до почти штатной, как ни странно, закончилась успешно. Вскоре прибыли ещё воины из Ахтырки, Волжского, Деснянской дивизии. Мне добавили молодых призывников из Черниговской и Полтавской областей, немного, по два человека с каждого потока. Прибавилось штыков во 2-й и 3-й ротах. Молодые, не приведённые ещё к Присяге, находились на «карантине» и проходили КМБ при нашем батальоне. Ответственным назначили меня, я подтянул Эрба (Германа Справедливого), Казлаускаса и проверенного Рахимова.
Во временном учебном взводе было 23 молодых воина, ЗКВ я назначил Германа Эрба, командирами отделений Рэмунаса Казлаускаса и Рустама Рахимова. Герману вернули звание старшего сержанта. Поселили взвод в расположении моей роты, поставив для них койки в два яруса. Постепенно налаживалась плановая работа: я успевал проводить занятия с будущими гвардейцами и заниматься повседневными делами роты, готовиться к новому учебному периоду и к приведению к Присяге новобранцев.
Довольно неожиданно у нашей 1-й гвардейской роты появился штатный
неутомимых всадников без головы.
Момент для нашествия выбрали правильно: дежурным по батальону заступил робкий гвардии старший прапорщик пенсионного возраста. Петя Овчинников, командир этой роты легендарной, в командировке на полигоне технику грузил с ремонтным взводом и лучшими своими мехводами, единственный командир взвода после вечерней поверки отбыл в город Бровары, на съёмную квартиру. Я тоже спать пошел в квартирку нашу холостяцкую, в дом офицерского состава в бригадном военном городке, где, усилиями комбата, койко-места нашлись и Петру Овчинникову, и мне.
Жил с нами ещё гвардии старший прапорщик Саша Розум, командир взвода материального обеспечения роты управления Бригады. Благодаря ему, сало солёное и копчёное, капуста квашеная, консервы «Завтрак туриста» и сгущёнка у нас не переводились. Но Саша вскоре зазнобу нашёл в Броварах, и вечерами её развлекал, на квартирку наведывался редко. Так вот, пришёл я, значит, домой и, предвкушая заслуженный отдых, чаёк попивал да галетами пайковыми со сгущёнкой закусывал. Хорошо было, спокойно так на душе, забрался я в кроватку, освещение выключил, припомнил задачи инженерного обеспечения боя в обороне и, на 7-й или 8-й задаче, крепко заснул
И снится мне сон тревожный, будто сигнализация звуковая от вскрытой оружейной комнаты звонит-надрывается, и голос чей-то далёкий, отчаянный, всё какого-то «таварища лейтенанта» зовёт. На каком-то мгновении сна реальность вломилась в сознание и наконец включила его: надрывался звонок на входной двери, кулаки и пятки барабанили в дверь и орал истошно на лестничной площадке посыльный. Распахнул я двери и увидел узбечонка перепуганного, с глазами распахнутыми и круглыми. Пальчиком он в сторону расположения тыкал и всё пытался мне объяснить что-то, но получалось не очень, примерно так: «таварища лейтенанта гвардия, ой, таварища гвардия лейтенанта, тама, тама.. Писеец! Ой, писеец тама»