Беры уносили меня все дальше от крепости, туда, где я еще никогда не была, с трудом вспоминая свой долгий путь с земель людей до медвежьего дома. Тогда я была слишком уставшей и голодной, чтобы замечать красоты беровского края, и сейчас видела их словно впервые.
Заснеженная земля подходила к концу, показав остроконечные горы, выросшие словно грибы после дождя, и разлитую зелень соснового леса у их подножья, будто пушистым платком обернувшую толстые шеи.
Беры без страха ринулись вперед, прибавив ходу, и уже через пару минут мы остановились у глубокой расселины в горной породе, которая ближе к земле ширилась, выпустив из себя сверкающую серебром глубокую, но узкую реку.
Спустившись с широкой спины, я дала себе волю, поторопившись рассмотреть это чудо природы, замечая переливающиеся спинки плавающей форели.
Это река Ирингаль, сбросив медвежью шкуру, сказал Берд, натягивая припасенные штаны. Она берет свое начало еще в наших землях, и здесь, под этими горами, одно из ее течений.
Красиво, протянула я, присаживаясь на корточки и прямо с берега касаясь ледяной воды. Никогда раньше здесь не была.
Почему? Ты, конечно, не бер, но даже твой дядя мог легко отвести тебя сюда на прогулку.
Не знаю. Наверное, я не просила, ответила, пожав плечами. Дядя не знает, как поведет себя природа с человеком, поэтому крепость я покидала редко и уходила совсем недалеко.
Беры задумались, раскладывая вещи. Харланд, будучи еще медведем, раскопал участок заснеженной земли мощными лапами, дав братьям место расстелить припасенные шкуры и определить полянку для костра. Он не спешил оборачиваться обратно в мужчину и с опаской направился ко мне, принюхиваясь к воздуху черным носом.
Сверкающие льдом глаза были внимательны, осторожны и все еще выглядели виноватыми. Шлепнувшись внушительной задницей в снег у моих ног и подняв в воздух холодную крошку, Харланд громко загудел, запрокинув голову к небу.
Что смешного? уточнила настороженно, когда братья рассмеялись, поглядывая на нас,
но не отвлекаясь от своего дела.
Он поет тебе, это и смешно. Харланд решил, что раз ты сочиняешь песни, его медвежья серенада растопит твое сердце, и ты примешь его извинения.
Вард улыбнулся еще шире, словно ничего не говорил, вбил острый колышек в землю, собирая треногу для котелка.
Ооооууууууу! вновь затянул белый мишка, оглушая своим ревом, от которого задрожали кончики деревьев. Аааааооооууууу! Брх!
Ладно-ладно! Я поняла! Спасибо тебе, замечательная песня, только очень громкая, стараясь перекричать звериный рев, я затрясла руками, морщась от оглушительного рокота, но бер, словно не слыша, запел еще громче, скаля черную пасть и демонстрируя белоснежные огромные клыки. Великий Медведь! Прошу тебя, перестань!
Прихлопнув впечатляющую челюсть, бер скосил свои человеческие глаза на меня и тихонечко завыл, стараясь уткнуться мордой мне в коленки, что у него, естественно, не вышло. Не рассчитав силу, Харланд легко сбил меня с ног, роняя в тонкий снежный ковер, и осознав свою ошибку, обернулся, молниеносно оказываясь сверху.
Прости, я не хотел!
Что именно? Ронять меня или петь?
И то и другое, поморщившись, бер помог подняться и заботливо отряхнул со всех сторон, даже сидя на коленях не слишком уступая мне в росте. До этого я репетировал песню в облике человека, но почему-то медведь решил, что самое время.
Ничего страшного. Это было необычно.
Вновь что-то, что ты видишь впервые? усмехнулся Вард, хлопнув ладонью по сложенным шкурам рядом с собой. Мне сложно представить, как это быть тобой.
Человеком?
Да. Человеком. Ты выглядишь, как бера, шумно втянув воздух, проговорил он, пахнешь, как бера, ведешь себя, как бера. Но твой зверь спит слишком крепко.
«Зря ты так думаешь», подумала я, но вслух ничего не сказала, усаживаясь на подготовленное место и поджимая под себя ноги.
Беры расположились вокруг и рассматривали меня со скрытым любопытством, в улыбке поджимая губы, не слишком-то удачно пряча их от меня.
В руках тут же оказалась деревянная кружка, в которой молочным паром курился напиток с ярким запахом трав и специй. Прижав край к губам, кожей ощутила температуру и отложила первый глоток, решившись спросить:
А как так вышло, что вы трое братья?
Это странная история. И долгая, почесав затылок, на котором был и без того взъерошенный хвост, ответил Берд. Но если тебе правда интересно
Интересно.
Наша мать, начал он, подкинув пару веток в пылающий костер, не была парой нашего отца. Они просто нравились друг другу. Поразмыслив, она приняла ухаживания, а после согласилась и на союз. В нем родились мы и наша сестра.
Сестра? поперхнулась я.
Почему-то мне даже в голову не приходило, что беры могут быть не единственными детьми, рожденными в Смоляном лесу. Вард и Берд выглядели слишком цельными и сплоченными, чтобы у меня получилось представить рядом с ними еще кого-то темноволосого.
Да, Буря, сказал Вард. Она еще молодая бера, думаю, вы смогли бы поладить.
Через несколько лет после нашего рождения мама погибла в бою с людьми, не дав мне задуматься, продолжил темноглазый Берд. И лорд Белого леса пал в этой осаде, едва не лишив клан Белых вожака.