Рина Мадьяр Белая ведьма для алого дракона
Глава 1
Слова ударили в солнечное сплетение, вышибая воздух. Мир сжался до размеров этой холодной, излишне роскошной гостиной, где за год я так и не почувствовала себя хоть немного дома.
Двадцать четыре. Именно столько мне сейчас. Цифра, брошенная как обвинение. Как клеймо. А потом его имя. Эррон Ашборн. Даже в мыслях оно обожгло. Алый Демон. Его имя шептали со страхом в тавернах, его подвиги на поле боя рассказывали как страшные сказки о том, как он не просто побеждал, а стирал врагов, купаясь в кровавом тумане, который сам же и порождал.
Его красные волосы сравнивали с языками пламени ада.
И мне предстояло стать его женой?
Но тётя собственный голос показался чужим, тонким, предательски дрожащим. Комок подступил к горлу.
Год я пыталась выжить в этом теле, в этом мире, среди холодных взглядов и язвительных замечаний о «милостыне», которую мне подарили. Год я терпела ради призрачной надежды на на что?
На то, что меня не вышвырнут как ненужную вещь? Наивная дурочка.
Но? Баронесса Шейд наконец подняла на меня глаза. В них не было ни капли родственного тепла, лишь ледяное презрение и усталое раздражение. Ты думаешь, мы обязаны кормить и одевать тебя вечно, пока ты не превратишься в старую деву, позорящую наш дом? Виоле девятнадцать. Ей нужны блеск, достойная партия. А ты уже обуза, Линель. Досадная помеха, которую нужно убрать с дороги. она отчеканила каждое слово, словно гвозди вбивая в крышку гроба моих иллюзий. Разговор окончен. Экипаж будет ждать у заднего крыльца. Через час. Возьми только самое необходимое. Твои старые тряпки здесь никому не нужны. И постарайся не позорить нас напоследок.
С тихим шелестом роскошного платья она развернулась и ушла, больше не взглянув на меня. Дверь закрылась с тихим, но окончательным щелчком.
Я осталась одна.
Воздух был густым, как смола, его невозможно было вдохнуть.
Год. Всего год в этом теле, в этом чужом мире, наполненном магией, которую я едва начала ощущать кожей магией природы, тихой и зеленой, магией Белой Ведьмы, дремлющей где-то в глубине души настоящей Линель. И теперь меня продают.
Выбрасывают.
Руки тряслись. Я сжала кулаки, пытаясь загнать внутрь дрожь, но она вырывалась наружу, сотрясая всё тело.
Собрать вещи. Какие вещи? Пара платьев, подаренных из милости и уже изрядно поношенных? Старые туфли? Несколько безделушек, которые я берегла как память о О настоящей Линель.
Здесь у меня не было ничего своего. Ничего, кроме страха и горечи.
Движения были механическими. Я открыла скромной работы сундук. Запах лаванды и пыли ударил в нос. Сгребла в узел несколько платьев, белье.
Пальцы натыкались на грубую ткань, на заплатки.
Бесприданница. Обуза. Помеха.
Слова тёти жгли сильнее любого упрека, ведь всё это время я пыталась жить по их правилам.
Напоследок я сунула в узел небольшую книгу с потрепанным переплетом: сборник трав и легенд. Единственное, что вызывало смутный отклик в душе.
За окном заржали лошади. Одного взгляда на скромную, даже убогую повозку, запряженную одной клячей хватило, чтобы понять, что меня вывозили, как мусор, через черный ход.
Я взяла лёгкий почти невесомый узел и спустилась по узкой служебной лестнице, чувствуя на себе взгляды слуг, которые словно наконец-то избавились от нахлебницы.
Холодный ветерок встретил у выхода, заставив ёкнуть сердце.
Я забралась в повозку. Деревянное сиденье было жестким и холодным и моя новая реальность началась с дороги в неизвестность, в лапы к незнакомцу.
Повозка тронулась, подпрыгивая на неровностях. Я закрыла глаза, пытаясь заглушить панику, накатывавшую волнами. Эррон Ашборн. Имя жгло на языке. Что ждет меня в его замке?
Дорога сливалась в серую полосу. Время потеряло смысл. Лишь стук колес по булыжнику отсчитывал последние минуты относительной свободы. Когда повозка наконец остановилась, сердце бешено заколотилось, угрожая вырваться из груди. Я откинула занавеску.
Гигантские, мрачные стены приветсвовали меня, когда мы приехали
в замок семьи Ашборн. Он не сиял, не поражал изяществом. Он давил. Алые стяги с драконьей эмблемой трепетали на ветру, как языки пламени. Ворота скрипнули, открываясь, словно пасть чудовища. Повозка въехала во внутренний двор, пустынный и вымощенный тёмным камнем. Никто не вышел меня даже встретить.
Меня высадили у неприметной двери и только через несколько минут пришёл слуга в скромной ливрее и провёл меня по холодным, полутемным коридорам. Камни стен источали сырость и вековое безразличие. Ни роскоши, ни уюта как в доме семьи Шейд. Суровая функциональность крепости.
Меня привели в небольшую комнату в гостевом крыле. Чисто, спартански. Кровать, стул, стол, умывальник и окно с видом на внутреннюю стену.
Вас ждут завтра утром в часовне, баронесса, сухо бросил слуга и удалился, не дожидаясь вопросов.
Дверь закрылась. Я осталась одна. Совершенно одна. Тишина давила на уши. Я подошла к окну и увидела лишь узкую полоску серого неба между высокими стенами.
Ни деревца, ни травинки. Мир камня и железа. Я прижалась лбом к холодному стеклу с невероятной глубинной тоской, вызванной теперь уже моей сущностью. Где же ты, природа? Здесь царила лишь мертвая тишина и каменная твердыня.