Райчел Мид Блюз суккуба
1
Наверное, следует сказать, что хотя в данном случае я содействовала numero uno, но от всей этой ситуации мне было ну, противно. Что было для меня довольно странно.
«Возможно, я просто утратила способность ставить себя на место другого, думала я. В конце концов, время есть время. Когда я была девушкой, люди еще верили, что лебеди могут оплодотворять женщин».
Стоявший рядом Хью терпеливо ждал, когда я преодолею свои сомнения. Он сунул руки в карманы хорошо отглаженных брюк и прислонился к «лексусу».
Не понимаю, в чем проблема. Можно подумать, ты делаешь это в первый раз.
Он слегка кривил душой, но мы знали, о чем речь. Не обращая на него внимания, я оглядела окрестности, однако это не улучшило моего настроения. Предместья всегда нагоняли на меня тоску. Одинаковые дома, ухоженные газоны, слишком много внедорожников. А сейчас, вдобавок ко всему, где-то в ночи без умолку лаяла собака.
Этого я не делаю, наконец сказала я. Даже у меня есть моральные принципы.
Долговязый Хью насмешливо фыркнул, выражая свое отношение к этим моим принципам.
О'кей, может быть, тебе будет легче, если ты станешь думать об этом не как о наказании, а как о благотворительном акте.
Благотворительности?
Конечно.
Хью вынул карманный компьютер и тут же приобрел деловой вид, несмотря на свою необычную внешность. Впрочем, меня это не удивило. Он был профессиональным бесом, видел насквозь души смертных, являлся экспертом по части контрактов и юридических фокусов, способным заставить позеленеть от зависти любого адвоката.
Кроме того, он был моим другом. Это лишний раз подтверждало правильность известной поговорки о друзьях и врагах.
Вот что о нем известно, сказал он. Мартин Миллер. Конечно, мужчина. Индоевропеец. Лютеранин, не посещающий церковь. Продает компьютерные игры в гипермаркете. Живет здесь, в цокольном этаже дома, принадлежащего его родителям.
О боже
Я же говорил.
Благотворительность или нет, но это уже чересчур. Повтори, сколько ему лет.
Тридцать четыре.
Тьфу!
Вот именно. Если у такого мужчины никого нет, он с горя может пойти на все, Хью посмотрел на часы. Так ты сделаешь это или нет?
Судя по всему, я мешала Хью встретиться с дамой вдвое моложе его возраста. Точнее, возраста, на который он выглядел. На самом деле ему было около сотни.
Я положила сумочку на траву и мрачно посмотрела на Хью.
Будешь у меня в долгу.
Буду, подтвердил он.
Хвала небесам, ко мне с такими просьбами обращались редко. Обычно Хью использовал других помощниц, но сегодня оказался в цейтноте, и искать кого-то другого ему было просто некогда.
Я пошла к дому, однако он остановил меня.
Джорджина
Да?
Есть одна вещь э-э
Я резко обернулась. В голосе Хью слышалось что-то подозрительное.
Какая?
У него э-э есть пожелание.
Я приподняла бровь и стала ждать.
Понимаешь, этот малый действительно попал в переделку. Раз уж он продает душу дьяволу, если можно так выразиться, то хочет, чтобы его лишила девственности демоница или что-то в этом роде
Клянусь, в этот момент даже собака перестала лаять.
Ты шутишь.
Хью не ответил.
Я не
Нет. Ни в коем случае.
Брось, Джорджина. Это же пустяк. Пожалуйста, сделай это для меня, ладно? Он притворился грустным и разочарованным. Сопротивляться ему было невозможно. Как я уже говорила, этот бес знал свое дело. Я действительно оказался в трудном положении! Если ты мне поможешь это для меня так много значит
Я застонала, потому что была не в силах отказать ему.
Если кто-нибудь об этом узнает
Я могила. Он хлопнул себя по губам.
Я неохотно наклонилась и расстегнула туфли.
Что ты делаешь? спросил он.
Это мои любимые туфли от Бруно Мальи.
Не хочу, чтобы их засосало, когда я начну превращаться.
Да, но ты же сможешь вернуть им прежнюю форму.
Они уже не будут теми же.
Будут. Ты в состоянии сделать с ними что угодно. Не глупи.
Послушай, начала я, ты собираешься обсуждать мои туфли или предпочитаешь, чтобы я лишила девственности твоего мужика?
Хью замолчал и показал на дом.
Я пошла по газону. Трава щекотала мои босые ступни. Как и говорил Хью, задняя дверь была открыта. Я вошла в спящий дом, надеясь, что там нет собаки. Как я дошла до жизни такой? Когда глаза привыкли к темноте, я увидела удобную гостиную представителя среднего класса: диван, телевизор, книжные полки. Слева находилась лестница, справа выход в коридор.
Я пошла по коридору, чувствуя, что превращаюсь на ходу. Ощущение было столь знакомым и привычным, что мне даже не требовалось смотреть в зеркало. Мой рост увеличился, фигура осталась стройной, но формы стали более выпуклыми, кожа, прежде слегка загорелая, приобрела мертвенно-бледный оттенок. Волнистые волосы, достигавшие середины спины, сохранили длину, но стали прямыми, грубыми и черными как смоль. Груди, и так достаточно впечатляющие, теперь могли соперничать с буферами героинь комиксов, на которых наверняка вырос этот тип.