Литературные заботы на время отходят на второй план: Технологический институт готовился к празднованию своего 75-летнего юбилея. Алексей Толстой вошел в бальную комиссию. «Бал на 4000 человек, в комиссии 50 человек, Леля один из распорядителей, и хлопот ему полон рот», писала Александа Леонтьевна в Самару. «Кто был в те годы студентом, вспоминает Александр Серебров, помнит, что представлял собой большой институтский бал. К такому балу начинали готовиться за несколько месяцев до срока. Прежде всего нужно было выбрать «на сходке» бальную комиссию, дело сложное и в некотором смысле политическое, так как, кроме показных делегатов: франтов, умеющих ухаживать за артистами, умеющих дирижировать танцами, требовалось провести в члены комиссии умелых хозяйственников, а главное, под видом «контролеров» представителей всех подпольных партий, чтоб ни одну не обидеть, в чье распоряжение поступала, конечно, втайне, значительная часть бальных доходов, особенно от торговли шампанским. Его продавали балерины Мариинского театра, они деньги считать не умели, им помогали «контролеры...»
Алексей Толстой попал в бальную комиссию по списку хозяйственников, в обязанность которых входило: напечатать и развесить по городу афиши, распространить билеты, устроить буфет, декорировать помещение, следить за порядком и многое другое. А главное, добиться, чтобы после бала сказали: «Лучший бал в Петербурге в Технологическом». Издавна между институтами шла конкуренция, у кого самый лучший и веселый бал.
Алексей Толстой с увлечением отдался общественной работе. Домой приходил не раньше двенадцати ночи. Зато бал удался на славу. Но Алексею Толстому бал доставил не только огромное удовольствие, но и большое огорчение: «Вчера был бал в Технологическом, Лелька устроил гостиную в декадентском вкусе, она имела большой успех. Юленька ездила тоже с одной однокурсницей, вернулись они в 6 часов утра, причем у Юленьки пропала ее ротонда и жена директора дала ей свою меховую кофточку, чтобы доехать. Сейчас Лелька поехал узнать о судьбе розысков. Директор дал слово, что ротонда будет разыскана», писала Александра Леонтьевна 29 ноября в Самару.
Все эти дни до бала и после бала Александра Леонтьевна провела в литературных хлопотах, надеясь пристроить куда-нибудь свои сочинения. По дороге в Петербург она останавливалась, как обычно, в Москве, заходила к издательнице Тихомировой, но безрезультатно: она не издает детских книг самостоятельно, издает только то, что у нее напечатано в журнале, который рассчитан на детей старшего возраста. Театральных пьес она совсем не печатает. Тихомирова посоветовала ей обратиться в новую редакцию детского журнала «Путеводный огонек» и в «Семью и школу». Была у Сытина. Он взял на прочтение детскую книжку и книжку рассказов, пообещав дать ответ через неделю.
Иван Дмитриевич Сытин произвел на нее большое впечатление. Конечно, она слышала, что он крестьянин по происхождению, получивший образование в начальной сельской школе, с детских лет ушедший из дома по чужим людям, на заработки, своей энергией и трудолюбием добился больших успехов в жизни, поставив издательское дело в России на столь широкую ногу. Но она была поражена тем, что перед ней сидел не делец, не торгаш, а богато одаренный от природы человек: его замечания о современной литературе отличались меткостью, глубиной и точностью оценок. И неужели этот человек на первых порах чистил сапоги хозяину, носил дрова и воду, бегал на посылках, выносил помои, человек, который через несколько лет в копеечных брошюрках «Посредника» напечатал произведения Льва Толстого, Лескова, Гаршина, Короленко и засыпал ими города, деревни и самые глухие «медвежьи углы»
России. Да, этот человек хорошо, видно, знал, что такое народная темнота и невежество, и по мере сил стремился служить делу народного просвещения. За широкую деятельность по изданию книг для народа на Всероссийской выставке Сытин получил диплом первой степени. По небывало дешевым ценам по всей стране распространился весь Пушкин, Гоголь, Жуковский, весь Лев Толстой, энциклопедии «Народная», «Детская», «Военная», а сколько букварей, учебников лучших педагогов нашего времени, наглядные пособия, книги для самообразования по самым различным отраслям хозяйства и культуры. Ни одной строчки, можно сказать, не написал, а в историю русской литературы непременно войдет, думала Александра Леонтьевна, уходя от Сытина. Его дело настоящее народное дело. Пожалуй, это единственная у нас издательская фирма, где русским духом пахнет и мужика-покупателя не обворовывают. А как он умен и как интересно рассказывает. Только платит не так уж много: 15% с номинальной стоимости книжки. Хорошо это или плохо, Александра Леонтьевна не знала. «Памятуя твои наставления, писала она Бострому, я напустила на себя храбрости, сказала, что Павленков издавал уже и т. д., и, кажется, произвела впечатление. Детскую книгу взяли охотнее, чем книгу рассказов. Мне так сдается, что если и возьмут детскую, то эту вернут». В «Путеводном огоньке» тоже охотно приняли для прочтения две детских пьесы. Так что в Петербург Александра Леонтьевна приехала полная надежд на новые литературные знакомства, которые, возможно, помогут ей открыть наглухо закрытые для нее двери столичных журналов, а главное, театров.